Инна Балтийская - Месть Медеи

— Но почему вы ничего не сказали, когда мы приходили к вам со следователем?

— Вы же сами все поняли. Она позвонила и умоляла меня ничего про нее не рассказывать. Клялась, что ни в чем не виновата, но, если ей припомнят прошлое, она наложит на себя руки, и ее ребенок останется сиротой. Я не мог ей отказать…

— Теперь сиротой остался мой ребенок… — горько сказала я.

— Деточка, мне очень жаль… Но я ведь все равно не знаю, где живет Тамила. — тихо сказал профессор. — И я никогда ей не звонил. Она всегда приходила ко мне сама.

— Наверняка вы знаете, как ее теперь зовут. Она меняла имя или фамилию?

— Понятия не имею. Вроде, замуж она больше не выходила, по крайней мере, ничего не говорила об этом мне. И звал я ее всегда Тамилой. Правда, вчера, во время своего последнего визита, она как-то странно говорила со мной… вроде бы, попрощалась.

— Тамилочка, когда ты еще придешь? Завтра? — спросил профессор, когда нежданная гостья собралась на выход.

— Никогда, Лев Соломонович. — спокойно ответила Тамила. — И вы меня не ищите… Мы с вами вряд ли увидимся еще.

— Я выполнил все, что ты просила. — встревожился профессор. Ему до боли в сердце не хотелось расставаться с последним человеком из своего прошлого. — Мне уже совсем немного осталось, я знаю, и так хотелось бы тебя увидеть хотя бы перед смертью. Ты на меня за что-то сердишься, Тамила?

— Нет. Только я больше не Тамила. — грустно ответила женщина. — Вспоминай меня как Медею.

Я бесцельно шла по улице, тупо пялясь на красивые витрины центральных магазинов. Маша наотрез отказалась брать у меня минералку, еще раз пояснив, что таких анализов никто не сделает. И настойчиво посоветовала мне срочно вылить содержимое, а бутылку выбросить в ближайший мусорник. Я отказалась наотрез. И теперь, всей кожей ощущая вес отравленной бутылки, судорожно пыталась сообразить, кто бы мог мне помочь. Глаза, блуждающие по сторонам, выхватили неоновую надпись: «Зоомагазин». Повинуясь неясному внутреннему голосу, я зашла внутрь и сразу же наткнулась на клетку, по которой весело бегала большая, абсолютно белая мышь с длинным хвостом. Я кинулась к продавцу:

— Я беру эту мышь вместе с клеткой!

Продавец спокойно отправил меня к кассе, и, пока я выбивала, чек, поставил клетку с мышью на прилавок и предложил:

— Давайте я вам специальную меховую переноску продам, а то мышка застудится…

Я согласилась и на переноску, засунула туда мышку и поехала домой. В груди у меня все неприятно ныло при мысли, что придется поить ни в чем не повинное животное отравой, но я старалась отогнать дурные мысли. Мышку жалко, но любимого мужа мне жаль больше! Тем более, я не допущу, чтобы животное погибло. Она просто крепко уснет, а я тем временем найду противоядие. Должна найти!

Стараясь не думать вообще ни о чем, что зашла в квартиру. Первое, что меня порадовало — моей мамочки с дочерью дома не оказалось, видимо, наступило время вечерней прогулки. Я должна все закончить до их прихода! Подгоняемая этой мыслью, я дрожащими руками достала из мехового мешка клетку с жалобно пищащей мышью, поставила его на стол, сбегала на кухню, и через пару минут поставила перед мышкой блюдечко с минералкой. Слезы текли из моих глаз при виде беззащитного животного, но я решила не отступать. Не знаю, от жажды или с перепуга, мышка мигом вылакала водичку, и я долила ей добавки. Мышь выпила почти полбутылки, а остаток минералки я на всякий случай вылила в унитаз — не держать же отраву в дома, где бегает маленький ребенок! Бутылку я бросила в мусорник, замаскировав сверху старой газетой. Теперь оставалось только ждать результата.

Что должно произойти с мышкой? Во-первых, она через пару часов должна сильно развеселиться. А потом — уснуть и не проснуться. Значит, подождем до вечера. Но пока мышь веселиться не собиралась. Она металась по клетке и время от времени жалобно попискивала. Я позвонила Маше:

— Маша, чем кормить белую мышь?

— Полина, с тобой все в порядке? — встревожено отозвалась подруга.

— Маша, я купила мышь и напоила ее отравой, чтобы подобрать противоядие. Но похоже, она хочет не только пить, но и кушать. Чем ее кормить?

— Понятия не имею… И вообще, я мышей боюсь. А ты с чего такая смелая?

— Машка, мне не до шуток! Я никогда не боялась мышей, тем более сейчас. Ответь, пожалуйста, мне не до глупостей.

— Не знаю даже… хлебом покорми.

Я бросилась на кухню и принесла полбатона кисло-сладкого хлеба. Засунула в клетку и долго наблюдала, как мышка ест. В двери повернулся ключ, и из коридора раздался жизнерадостный детский визг и строгий голос моей мамы. Я вышла к ним.