Наталия Мстительная - Голубое утро

B это время в столовой появились обитатели злополучного замка, как называла его госпожа Кранс, которая вдруг поспешила домой, наотрез отказавшись по понятным причинам от обеда.

— Каждый дорожит своей жизнью, — высказалась Вермюлер вслед покинувшей дом женщине.

— Вы нарушили мой приказ! — прорычал в ответ шериф. — Вы должны были оставаться в своей комнате. B наказание…

«Ничего себе!» — подумала писательница, и брови женщины поползли возмущенно вверх.

— … в наказание вам придется отложить свой обед. Я собираюсь допросить вас сейчас.

«Ой, напугал! — чуть не засмеялась писательница. — Знал бы он, что я на диете!».

Вермюлер вздохнула и отправилась вниз следом за шефом полиции.

— A вы всегда допрашиваете лично? Я видела y вас немалый штат полицейских, — поинтересовалась по дороге женщина.

— По-английски говорю только я, — рявкнул Родригес.

«Почему-то народы южных стран не затрудняют себя изучением иностранных языков. B Италии тоже немногие знают английский. Жарко им, наверно, и лень, — пришла к выводу Вермюлер. — Вот y нас, в Бельгии, любого возьми: ответ по-французски, по-голландски и по-английски, как минимум, тебе обеспечен. Да ещё по-немецки в придачу!»

Писательница гордо расправила плечи и вошла в свою комнату. «Он узнает от меня не больше, чем я от него!» — твердо решила женщина использовать шанс и выведать, как можно больше.

— Вы что-нибудь слышали сегодня ночью? — задал шериф свой любимый вопрос.

— Слышала, — заявила Вермюлер, — как вы c госпожой Нейроу ломились в спальню Сильвы. Я как раз собиралась заснуть…

Про молодого человека писательница решила не говорить из принципа. Он же не поверил госпоже Кранс, a Вермюлер очень не любила оставаться в дураках.

— Вы что-то путаете, — сообщил шериф. — B спальне Сильвы Ван Хаук мы были в полдвенадцатого, в это время ещё никто не спал, так как все находились в гостиной.

— Не знаю, — пожала плечами Вермюлер. — Значит, вы вернулись, чтобы что-то уточнить. Было уже заполночь. Это точно! Я ещё подумала, что это бестактно по отношению к остальным.

— Что именно? — уточнил шериф.

— Решать свои вопросы за счет сна других!

— Почему же вы решили, что это был я?

— Кому же ещё быть в такое время? Я же ясно слышала, как женский голос говорил: «Сильва, открой!».

— Разве y меня женский голос? — удивился шериф.

— Не y вас, a y госпожи Нейроу… — сказала Вермюлер и осеклась.

«Чёрт возьми! Голосок-то у экономки совсем не женский…» — подумала женщина.

— Так допустим. Значит после двенадцати ночи вы слышали, как к Сильве в комнату вошла женщина. Вы согласны? Учтите, я фиксирую все в протоколе. Не давайте волю своей безумной творческой фантазии!

Писательница обиженно надулась и окончательно решила скрыть приход графа. Тем более, что Сильву он не убивал!

«Может и Трампса скрыть?» — мелькнула мысль в голове женщины.

— Композитор Трампс, — заговорил в это время шериф своим густым басом, — видел вас среди ночи, выходящей из своей комнаты. Куда вы направлялись?

— Да, вообще-то, никуда, я просто выглянула в коридор…

— Почему?

— Потому что я увидела, что там горел свет!

— Только ли? — усомнился шеф полиции.

— Я услышала чьи-то шаги и решила посмотреть, в чём дело.

— И что же вы увидели?

— Я увидела композитора, который пришел пожелать мне спокойной ночи.

— Вы издеваетесь надо мной, госпожа Вермюлер! — не выдержал шериф.

Писательница была счастлива, что рассердила его. Однако жизненный опыт подсказывал ей, что испанский мужчина в гневе страшен.

— …и не предсказуем, — произнесла женщина вслух, забывшись.

— Что?!! — переспросил Родригес, решив, что сидящая перед ним женщина немного не в себе, у писателей это бывает.

— Я же говорю вам: выглянула в коридор, увидела Трампса около своей двери…

— Покажите, где он стоял, — попросил полицейский.

Писательница не поленилась выйти в коридор и честно показать, как и где стоял композитор. Они долго обсуждали c Родригесом, куда мог направляться Трампс: к спальне Сильвы или, наоборот, оттуда, но ни к какому выводу так и не пришли, пока взгляд Вермюлер не упал на настенный выключатель, находившийся y двери в комнату Сильвы.

Но о своих открытиях писательница решила умолчать. Они снова вернулись в комнату Вермюлер, и Родригес набросился на нее c новыми вопросами.

— Вы знаете во сколько это было?

— Понятия не имею! — честно призналась Вермюлер.

— Что вы ещё слышали?