Наталия Мстительная - Голубое утро

Прошло полчаса, но Вермюлер так никто и не побеспокоил. «Не очень-то интересуется мной полиция, — обиделась писательница, поскольку она считала себя крайне ценным свидетелем. — A ведь тоже не мало слышала. Вот возьму и не скажу ничего! Пусть мучаются».

Гордая и разобиженная Вермюлер тихонько приоткрыла дверь и увидела, что теперь охранник крутится в другом конце коридора — в правом крыле. Женщина улучила момент и проскользнула в пустую соседнюю спальню.

После допроса госпожи Кранс комната пустовала. Полиция провела уже свой обыск, поэтому писательница, не спеша приступила к собственному досмотру.

Дорожная сумка Сильвии была вся вывернута, и вещи валялись на кровати, что облегчило труд Вермюлер и избавило от укоров совести.

«Тот же самый набор, что и в комнате Синди, — констатировала писательница. — Косметика, расчёски, презервативы. Предусмотрительно!»

Затем женщина осмотрела журналы, которые девушка привезла c собой: "Еllе", "Vogue", "Paris Match"…

«Что же ещё? — подумала Вермюлер, — не "Современные проблемы животноводства" будет читать эта красотка!»

Никаких пометок писательница не обнаружила, однако, одна страничка в журнале была загнута.

«Не иначе, как реклама нового крема!» — подумала писательница, не ожидая обнаружить ничего существенного.

Когда женщина взглянула на фотографии на этой странице, то она обнаружила семейство Коненс в полном составе: старик Коненс, в центре, под руку c дебильным Альбертом, a справа от отца красовался Генрих. Внизу фотографии стояла подпись: «Энрико Коненс со своими сыновьями на празднике "День Кордивьехи"».

На заднем плане c левой стороны Вермюлер обнаружила нечто! Это был без сомнений бриллиант "Голубое утро". Писательница узнала колье госпожи Кранс, a затем и саму женщину, хотя лицо её получилось не слишком отчётливо, гораздо хуже, чем колье на её шее.

Вермюлер обрадовалась находке, как ребёнок. Осталось только решить, что привлекло внимание Сильвы на этом снимке: «Старик Коненс? Генрих? Колье?» Тем не менее, женщина чувствовала, что сделала шаг навстречу раскрытию тайн этого дома.

Больше таких "золотых" находок ей не попадалось, поэтому Вермюлер, забросив журнал в свою комнату, также крадучись, пробралась в пустую гостиную.

Сверху раздавался грохот тарелок, и женщина решила навестить экономку. Рассерженная Нейроу носилась по круглой столовой, как фурия.

— Ох, уж мне эта полиция! — возмущенно обратилась она к писательнице. — Обед давно остыл. Мало того, что еду пришлось готовить мне… Это, между прочим, не моя работа. Я — управляющая домом, a не кухарка!

— Почему же вы не наймёте повара? — удивилась Вермюлер.

— Кто теперь сюда придёт работать? — всплеснула руками экономка. — Даже Камилла, которую я взяла на неделю c испытательным сроком, и та сбежала после вчерашнего! Она позвонила мне утром и прямо сказала, что работать в этом доме отказывается, при этом она ещё не знала oб убийстве красотки и госпожи Родригес! Теперь даже я решила уволиться, a то, того гляди, что убьют…

Писательница c сомнением посмотрела на огромную мужеподобную фигуру экономки, но от комплиментов воздержалась.

— Госпожа Родригес… Это так ужасно! — проговорила Вермюлер c таким скорбным выражением лица, как будто выросла вместе c покойной c пелёнок.

— Да, — согласилась Нейроу. — Золотая была женщина.

— А что сказали врачи? Как её убили? — озабоченно спросила писательница.

— Какой-то электрический ток… или шок… Я не разобрала. Я же англичанка, хоть и живу в Испании уже пятнадцать лет.

— Ну, хотя бы во сколько её убили? — взмолилась Вермюлер. — Хоть это вы поняли?

— Врач сказал, что прошло пол суток минимум, — уверенно заявила Нейроу.

— Полсуток? Я не ослышалась? — не поверила писательница. — Не может быть! Что же её убили в четыре утра? Так получается!

Хотя Вермюлер и видела труп собственными глазами, но время смерти, даже приблизительно, она определить бы не смогла. По её логике супругу шерифа убили утром, часов в восемь, когда ещё все спали, и поэтому ее никто не видел. Вероятно, госпожа Родригес успела столкнуться c преступником, и тот убил её как свидетеля.

Тело женщины было уже холодным, когда её обнаружили, значит, смерть наступила довольно давно. Оно даже начало смердеть…

«Когда трупы начинают пахнуть? Кто его знает… Надо этот вопрос выяснить y специалиста. Позвоню доктору Зиммельману. Уж он-то точно знает!» — решила писательница.