Андрей Константинов - Перезагрузка

Петрухин прошел в офис. На вахте он за руку поздоровался с охранником самого первого, еще строговского, призыва – капитаном третьего ранга Пинегиным – и… невольно скосил глаза на незнакомую женщину. С большой буквы «Жэ» и с не менее аппетитной «Жо». Как раз в этот самый момент та бесшумно пересекла ковры холла и теперь звонко зацокала каблучками, поднимаясь на второй, директорский, этаж.

Женщина была… хм… хороша! По крайней мере со спины – на все шесть баллов по пятибалльной шкале. Проводив незнакомку долгим взглядом и почесавши в затылке, Дмитрий выдавил из себя восхищенно-неопределенное: «Да-а-а-а!..» После чего инстинктивно подорвался по неостывшим следам. Ведущим, судя по всему, в приемную. (Ну не в плановый же отдел? С такой-то «Жо»?)

Петрухин подорвался, но – увы! – опоздал. В приемной посетительницы уже не было. А была одна только секретарша Брюнета – Аллочка. Тоже, кстати, ничего себе экземплярчик. А главное – за совсем недолгий срок успевший проникнуться к Петрухину… э-э-э… сугубо женской симпатией.

– Здравствуй, Аллочка! – приветливо кивнул Дмитрий и как бы небрежно поинтересовался: – А что это за дама только что в приемную зашла? К Виктору?

– А что? – спросила Алла с некоторым вызовом.

– Да так… я тут вроде как по безопасности. Мне все положено знать.

– Да, Дмитрий Борисыч, дама пришла к шефу. Что еще вы хотите знать?

– Да в общем-то ничего, – сдулся новый сотрудник и, несолоно хлебавши покинув приемную, направился к себе. Точнее – в их общий с Купцовым кабинет.

Ровно месяц назад в этом кабинете убили его тогдашнего владельца – заместителя директора «Магистрали» Алексея Тищенко. После чего служебная жилплощадь некоторое время пустовала – никому из сотрудников не хотелось въезжать в помещение, где произошло убийство. Как говорила Аллочка: «Ка-а-шмарное убийство!» Петрухин, правда, никакого особенного ка-а-шмара в этом не видел. А чего? Нормальный такой убой. К слову, и так называемой «ауры смерти» внутри он также не ощущал. Разве что слабый запах краски после ремонта.

Петрухин нажал ручку на двери и вошел. На ходу скептически кинул взгляд на табличку… хмыкнул.

– А ты не хрюкай, – сказал ему Купцов из-за стола, за которым он, как всегда вдумчиво и сосредоточенно, уже привычно изучал какие-то бумажки. – Между прочим, то была твоя затея, ИНСПЕКТОР.

– Да уж всяко лучше, чем менеджером, называться инспектором, – ответил Петрухин, закрывая дверь.

– Конечно, лучше. Но не круто.

– А как круто?

– Круто, – задумчиво произнес Купцов, – было бы называться «комиссар».

– Полномочный?

– Безусловно. С правами приводящего в исполнение.

– На месте?

– Где застиг. Хоть в сортире. Застиг – и сразу привел в исполнение.

– Да, это круто, – согласился Петрухин. – Надо будет поговорить с Брюнетом, чтобы внес изменение в штатное расписание. Вместо безликой должности «Инспектор службы безопасности» ввести должность «Комиссар с правом приведения в исполнение на месте где застиг… Да хучь в сортире». Как-то так!

– Поговори, Дима. Должность хорошая, звучит солидно. Визитки закажем. Слова «хучь в сортире» – золотом. Это уж непременно… ай, беда прям как круто.

Петрухин сел в кресло, расстегнул ворот рубашки еще на одну пуговицу. На улице парило, явно к дождю. Однако здесь, в кабинете, работал кондиционер и особой духоты не ощущалось.

– Слышь, трудоголик! Я щас в нашенских кулуарах такую фемину видел!.. Ноги – беда!

– Кривые? – поинтересовался Купцов.

– Сам ты… кривой. Я же говорю – беда. Катастрофа. SOS… К Брюнету пошла, между прочим… ух, ноги!

– Значит, говоришь: кривые ноги?

– Тьфу на тебя, – огорченно сказал Петрухин и тоже попытался заняться делом. Немного поразмыслив, начал с перемены уличных кроссовок на «офисные» шлепанцы.

И тут в дверь кабинета «инспекторов» постучали.

– Введите! – машинально отозвался Дмитрий. – А, ч-черт… Войдите!

Отозвался, да так и – застыл с правой кроссовкой в руке. Ибо дверь распахнулась, и на пороге нарисовались Брюнет с… давешней незнакомкой. Большие лучистые глазища барышни цепко скользнули по сидящему ближе к двери Купцову, переместились на Петрухина и неожиданно заполнились легкой насмешинкой. Дмитрий сперва удивился такой реакции на себя любимого, но уже через пару секунд густо залился краской. Сообразив, что вошедшим сейчас отчетливо видна неслабая дырка на его холостяцком правом же носке.

– Добрый всем денечек! Вот, Танечка, именно здесь, в этом невзрачном кабинете, и обитают два великих сыщика. Такие, знаешь, с виду простые… я бы даже сказал: недалекие, раздолбаистые, никчемные и где-то даже тупые, – весело заговорил Брюнет.