Дмитрий Федотов - Они среди нас

– Наши ученые грызут «скалу познания» шесть дней в неделю. Рявкни, дружище!

Николай бешено посмотрел на мою невинную физиономию, откашлялся и стукнул кулаком в дверь:

– Откройте! Милиция!..

За «шагренью» послышалась какая-то возня, невнятное бормотанье, потом щелкнул замок и перед нами открылась ярко освещенная прихожая, почти пустая и оклеенная немецкими обоями «под орех». Вольский, худой и бледный, в распахнутой рубашке навыпуск и спортивных брюках стоял напротив, у входа в гостиную, в напряженной позе и, держа руки за спиной, пытался построить на своем бледном узком лице любезную улыбку.

– Чем обязан, господа?

Слова он не произносил, а выплевывал, словно шелуху от семечек. Глаза его при этом лихорадочно обшаривали нас с ног до головы, будто бы искали подтверждения, что это – мы, а не кто-нибудь еще. Особенно меня. Ну да, я же, по его мнению, покойник и вдруг явился с визитом. Ничего, переживем!..

– Комиссар Берест, – Николай показал удостоверение.

Вольский кивнул, но глаз от меня не отвел. По-моему, он даже не видел Береста, его более всего интересовала моя персона.

– Несколько вопросов, Антон Аркадьевич, – спокойно продолжал Николай, принимая тактику «консультации». – Вы позволите пройти?

– А?.. Да-да, конечно, прошу! – Вольский, не поворачиваясь, толкнул задом стеклянную дверь гостиной и скрылся в ее полумраке.

Свет он включил, когда мы были уже на пороге комнаты, а сам хозяин успел перебраться в дальний угол к огромному аквариуму и усиленно делал вид, что разглядывает стайку перламутровых рыбешек.

– Антон Аркадьевич, у нас находится человек, – Берест явно решил брать «быка за рога», – который подозревается в злостном хулиганстве, если не сказать хуже, и который сдался добровольно, потребовав от полиции защиты жизни, чести и достоинства…

– На том основании, – зачем-то встрял я, – что у него, якобы, есть двойник, который и учинил все приписываемые ему безобразия, в частности, вчерашний дебош в кинотеатре «Орион».

Я не спускал глаз с правой руки ученого и готов был поклясться, что в ней пистолет. Но зачем?!..

– Вы желаете, чтобы я осмотрел вашего арестанта? – хрипло осведомился Вольский.

– Если не трудно, – кивнул Николай. – Нам рекомендовали вас как крупного психотерапевта. Кроме того, это – не единичный случай, поставивший нас в тупик. Надеюсь, вы узнали господина Котова, который, по вашему сообщению, разбился сегодня утром на своей машине? – Берест пристально посмотрел на скорчившегося в углу Вольского. – Вы можете с уверенностью сказать, что в машине был именно он?

– Да. Я знаю Дмитрия Алексеевича. Мы встречались несколько раз, – Вольский все больше нервничал и даже забыл про своих рыбок. – А сегодня утром у кинотеатра «Орион» он едва не сбил меня! Ошибиться я не мог. Это верно так же, как и то, что господин Котов не мог остаться в живых!..

Все дальнейшее произошло почти мгновенно. Вольский вскинул правую руку, тускло блеснула вороненая сталь, хлопнул выстрел, и мою левую щеку опалило огнем. Я ничком бросился на роскошный персидский ковер и еще в падении увидел, будто в замедленном кино, как Николай летит, распластавшись в прыжке, к белому как мел ученому, а тот очень медленно поворачивает хищное рыло пистолета в его сторону. Ковер смягчил удар, а второго выстрела так и не последовало.

Я приподнялся на локтях и сел, привалившись к дивану. Щека горела адским пламенем, Берест с профессиональным интересом рассматривал «трофей», а наш ученый Вильгельм Телль, скорчившись, полулежал в кресле напротив, слегка посиневший от временного недостатка кислорода в легких.

– Живой? – ухмыльнулся Николай. – В который раз за сегодняшний день? Поздравляю с боевым крещением.

– Ковбой чертов! – морщась, прошипел я и достал носовой платок. – Ты, случайно, не перестарался? – кивнул я на Вольского.

– Как в учебнике – ровно полторы минуты. Пожалуйста, можно продолжать общение, – Берест спрятал оружие в карман куртки и сел в соседнее кресло.

Вольский с кряхтением поднялся, держась за живот, сделал несколько наклонов, восстанавливая дыхание и с изумлением и радостью уставился на меня.

– Дмитрий Алексеевич?!.. Ну, слава богу! Живой!..

– Второй раз, вашими молитвами! – огрызнулся я и тоже сел на диван.

«Иезуит, чтоб тебя!.. Сначала палит в человека, а потом радуется, что не попал!..»

– Погодите, я вам сейчас спиртом обработаю, – он суетливо кинулся к серванту, покопался там и вернулся с тампоном. – Позвольте?