Николай Чергинец - Выстрел в прошлое

– Все в порядке, еду в Баку.

– Зачем?

– Надо разобраться с четырьмя оставшимися кодами. Губаренко привез их, хочет продать.

– Так Миллер же здесь.

– Нет, он еще вчера убыл в Баку.

– Понятно. Шеин тоже с вами?

– Да, он сказал, что надо провести несколько сеансов и попробовать вытащить на поверхность все это. Говорит, что «нарыв созрел». Я завтра вернусь, если отец не появится в Баку. Но это вряд ли.

– Как себя чувствуешь?

– Все в порядке кроме похмелья. Ты меня правильно вчера подпоил. Давай, до встречи.

– Бывай, приветов не передаю. Можешь от меня назвать Губаря сволочью.

– Обязательно.

«Растревожили гадюшник», – подумал про себя Марат.

Найдя Смирнова на собрании татарских активистов, Губаренко и Шеин сразу же доставили его в гостиницу. Шеин очень беспокоился о его состоянии. Он попросил генерала оставить их и провел быстрое обследование – рефлексы, зрачок, мелкая моторика пальцев, скорость реакции…

– Пил вчера?

– Много, – хмуро пробурчал Сергей.

– А сегодня?

– Ничего.

– Я и вижу, что реакция угнетенная. Но это даже к лучшему. Агрессивные проявления были в последнее время? Кабаки крушил?

– Нет.

– Как к тебе вернулись воспоминания? Был сильный стресс?

Сергей усмехнулся:

– Был, Федор Константинович, – и он рассказал о дезактивации взрывного устройства.

– Отлично, – сказал врач. – Это был не стресс, а настоящий шок. Причем из шокового состояния ты не вышел до сих пор. Но это уже вызвано не прямой угрозой жизни, а первой порцией прорвавшихся воспоминаний о реальных событиях, которые послужили причиной твоего застарелого невроза.

– Я что – сумасшедший? Скажите правду, Федор Константинович!

– Нет, ты социально адаптирован к своему неврозу и адекватен по реакциям. Полная вменяемость. Хотя от суда я тебя – в случае чего – сумею отмазать…

– От какого суда? – насторожился Смирнов.

– От любого. Как этот рвач Ходорковский, сидеть в бутырской камере не будешь. Но давай о другом. Мы воспользуемся этим моментом прорыва воспоминаний и попробуем продвинуться еще немного. Не возражаешь?

Смирнов покачал головой:

– Только вы меня и держите на плаву все десять лет. Делайте как знаете, я вам верю.

– Тогда закатай рукав, введем кое-что внутривенно, чтобы снять блокаду…

Шеин сноровисто перетянул ему руку выше локтя, попросил поработать кистью – и на сгибе руки вздулись бугристые вены – с похмелья шалило давление.

– Отличное наполнение, – пробормотал Шеин, – мечта наркомана. У них вены прячутся к самым костям, – зачем-то объяснил он. – Не «ширялся» здесь?

– Нет.

– И не пробуй. С твоими мозгами сейчас шутки плохи. Уедет крыша и не вернешь.

– Я понимаю.

Врач достал из кармана пузырек с притертой пробкой и откупорил его. Летучий запах немедленно распространился по комнате.

– Знакомый аромат?

Глаза Сергея остекленели в один миг, подсознание среагировало на самом первобытном уровне на запах горького миндаля, который служил условным сигналом. Шеин специально выбрал этот аромат, который почти не мог встретиться в обычных условиях. А если и встретится, то человек, понюхавший пары синильной кислоты, уже никому об этом не расскажет и автоматически выйдет из игры. Понятно, что свой ароматизатор врач использовал в дозах совершенно безопасных для себя и пациента.

– Знакомый запах? – повторил Шеин.

– Да, – механически ответил Сергей.

– Ты отчетливо помнишь события на буровых вышках в 1995 году?

– Да.

– Ты в вертолете вскрываешь приказ в конверте. Видишь его?

– Да, – Сергей разорвал воображаемый конверт руками, оглянулся, немного повернулся на стуле, закрывая содержание секретной бумаги от чьего-то любопытного глаза – там, в 1995 году.

– Читай!

Лицо Смирнова перекосила судорога, скулы свело.

– Читай, я сказал! – прикрикнул на него Шеин.

– «Командиру группы специального назначения старшему лейтенанту Смирнову…» – начал Сергей безо всякого выражения.

– Чушь! Ничего такого на листике нет! Смотри внимательно, там только три слова!

Сергей захрипел, застонал, затем гримаса сошла с лица молодого человека, он успокоился:

– «Твой отец умер», – прочитал он равнодушно.

– Правильно. Встать.

Смирнов мгновенно вытянулся по стойке смирно.

– Возьми нож на столе.

Сергей схватил тяжелый выкидной нож, которым вчера резал колбасу, ловко развернул его в пальцах.