Ирина Зарубина - Компромат

Она понятия не имела о предназначении этого странного агрегата и тем не менее рискнула проникнуть в его нутро.

Клетка раскачивалась из стороны в сторону, как крошечный кораблик при десятибалльном шторме, и отважная девчонка с трудом удерживалась на ногах.

«Здрасьте приехали… — с обидой подумала она. — Уж лучше бы остаться в камере, нежели бессмысленно бултыхаться неизвестно на какой высоте. А вдруг лысый уже вернулся и, обнаружив мое исчезновение, пустился в погоню? И если догонит, мне не поздоровится. Нет уж, лучше умереть в невесомости, чем подохнуть в его лапах. Интересно, как бы в такой ситуации поступила невинная Мишель? Однозначно она бы уже давным-давно окочурилась бы от страха и отчаяния. Все эти буржуазные дамочки такие неженки, только и могут, что пить кофе в постели, купаться в бассейнах до одури, крутить любовь со всякими смазливыми мальчиками, и еще умудряются при этом страдать. Вот дуры! Их бы всех сюда, в подземелье, пусть испытали бы настоящие страдания!»

Лена и сама не поняла, как ей удалось привести в движение электрический двигатель. Скорей всего, она нечаянно вдавила какую-нибудь кнопку или нажала на рычажок. Как бы то ни было, но над ее головой вдруг что-то взревело, зафырчало, и… клетка поехала по известному только ей маршруту.

Когда-то в далеком детстве, классе в третьем, Лена победила на конкурсе школьной художественной самодеятельности и была награждена путевкой в пионерский лагерь «Артек». Именно там она в первый и единственный раз в жизни взбиралась на гору по подвесной дороге. Теперь выяснилось, что на фуникулере можно прокатиться, не выезжая в Крым…

Через пару минут железная коробка развила довольно приличную скорость и, вписываясь в повороты, круто заваливалась то на левый, то на правый на бок. А когда Лену начало сильно придавливать к полу, она догадалась, что клетка стремительно продвигается не только вперед, но и вверх. Темнота постепенно начала рассеиваться, уже стали видны загадочные очертания подземных коммуникаций.

Путешествие по воздуху было коротким, но утомительным и опасным. Мало того что Лену укачало, она еще и разбила в кровь коленки, когда ее хорошенько бултыхнуло при очередном резком повороте.

Всему когда-нибудь приходит конец. Вот и клетка, совершив последний рывок, остановилась, замерла как вкопанная. Перед Леной был вход в широкий нескончаемый тоннель, освещенный редкими, тускло мерцающими лампами. Видно, давненько здесь не ступала нога человека — стены тоннеля были в грязных пятнах, а пол был покрыт толстым слоем вековой пыли.

«Похоже на компьютерную игру-ходилку, — подумала Лена, открывая дверцу. — Только отыщешь один выход, как тебя сразу же переводят на следующий уровень, еще более сложный и труднопроходимый. Зато, если доковыляешь до последнего уровня и перемолотишь из бластера всех обитающих в нем кровожадных тварей, на мониторе появится надпись: «Вы спасли цивилизацию от гибели». Всего-то навсего…»

Лена осторожно шагнула на твердую каменную плиту, и в воздух взмыл пыльный фонтан. Противогаз бы не помешал, так и бронхиальную астму заработать можно…

Она не сразу обратила внимание на это странное существо, бесшумно копошащееся у самых ее ног. Быть может, она прошла бы мимо, если бы случайно не наступила существу на хвост. Зверь вскрикнул, ощерился, отскочил в сторону и пробуравил нежданную гостью ненавидящим взглядом ярко-красных глаз-бусинок.

Сердце девчушки сжалось от жалости. Изверги, что они сделали с собакой? Шерстка свалялась, лапки подгибаются, хвостик облез… Вот-вот подохнет от голода и изнеможения.

— Как тебя зовут, дружок? — Лена склонилась к несчастной псине. — Бедненький… Как ты здесь очутился? Где твои мама и папа? А может, ты знаешь, как выбраться отсюда, а?

И только после этой фразы Лена поняла, что перед ней была не собака. У собак нет таких вытянутых морд и двух острых резцов, хищно выглядывающих из-под верхней губы. Собаки не встают «столбиком», скрестив коротенькие лапки на груди. Они не издают таких звуков.

«Господи, да это же крыса! — пронеслось в ее голове. — Невероятных размеров крыса!»

Они неслись по вечерней Москве на шикарном черном «роллс-ройсе», личном автомобиле Маршала. Виктор отрешенно смотрел в окошко, на пролетающие мимо дома, заборы, деревья… Глушаков отчего-то нервничал, барабаня пальцами по спинке переднего сиденья, на котором покоился заветный чемоданчик, и непрерывно повторял: