Инна Бачинская - Мадам Осень

— Мешок с хламом… очень образно! — Лара от неожиданности улыбнулась.

— Мешок с хламом. Нужно только помнить и держать его завязанным… по возможности. Надеюсь, друзья вас не забывают?

— Не забывают. Коля Рыбченко, Савелий Зотов, Леша звонит…

— Абрамов тоже звонит?

— Звонит. Я приглашаю его к нам, но он отказывается, они с отцом не очень ладят. Он хороший человек… Знаете, он подарил мне старинный серебряный медальон, говорит, его мама носила. Я страшно удивилась, не хотела брать, но он настоял. Говорит, копеечный, но с хорошей аурой. И с красным камешком… такой наивный. — Она вытащила из ворота футболки медальон, показала Монаху.

— Красивый, — сказал Монах. — Мы тоже с Лешей собираемся к вам на днях, примете?

— Конечно! Приходите, папе нужны люди.

— Вы не торопитесь?

— Нет, у меня же выходной… а что?

— Собираюсь заглянуть в одно местечко, хотите со мной?

— А это удобно? — Лара оживилась, и Монах подумал, что у нее нет друзей…

— Вполне. Вы только скажите, вы мне доверяете?

— Доверяю? — повторила она удивленно. — Ну, я… в чем?

— Вообще. Смотрите мне в глаза! — сказал он страшным голосом. — Доверяете? Как личности.

Лара кивнула, неуверенно улыбаясь, ожидая бог весть чего.

— Дайте руку! — Он взял ее руку с короткими детскими ноготками в свою большую и теплую лапу, сжал. Лара порозовела.

— Не будете сопротивляться?

Лара вспыхнула до кончиков ушей, зачарованно смотрела на Монаха. Покачала головой.

— Тогда вперед!

— А куда мы?

— Устраиваться на работу! Давно зовут. Леша Добродеев издевается, а мне нужен совет друга и дамский ракурс. Сможете?

— На работу? Но я… не знаю! — Она растерялась. — А какая работа?

— Фантастическая. Сейчас позвоню, и вперед! Только обещайте не смеяться.

— Не буду, — улыбнулась Лара. Она повеселела и оживилась; и все время поправляла мышиный хвостик волос, перетянутый черной резинкой.

Он привел ее к «Малому дворику», одному из бутиков Дома моделей «Икеара-Регия», где их ожидал совладелец Игорек Нгелу-Икеара, зазывавший Монаха в демонстранты одежды для крупных мужчин, — готовился осенний показ «Мачо, вперед!». Пару дней назад Добродеев привел Монаха к Игорьку, с которым дружил, на смотрины, и дизайнер был очарован. Игорек зазывал к себе и Добродеева, но тот стеснялся. Тебе хорошо, сказал Добродеев Монаху, ты без комплексов, вам, волхвам, легче. Поторгуешь мордой лица в дефиле, да еще и заработаешь, да еще и шмотки дизайнерские прикупишь почти задаром или вовсе за так отдадут, а меня в городе каждая собака знает. Монах ухмыльнулся и обещал подумать. Теперь он вел Лару в бутичок с дальним прицелом, и работа здесь была ни при чем. Ему хотелось расшевелить ее, растолкать, заинтересовать тем, что интересует всех женщин. Красивая одежда для нее навсегда связана с матерью, чей образ жизни она воспринимала враждебно. Сможет ли переступить? Ему казалось, он готовится поставить некий волнующий эксперимент. Он чувствовал себя Пигмалионом…

— Мы пришли, — сказал он, останавливаясь у красной с золотом двери. — Приходилось бывать?

— Мама здесь одевалась, она дружила с хозяйкой, — сказала Лара. Она больше не улыбалась, лицо стало замкнутым. Монах чертыхнулся — а ведь легко было догадаться! И вся его красивая задумка может пойти прахом.

— Мне предложили поработать у них главной моделью, — сказал он, озабоченно хмурясь. — А я не уверен… думаете, стоит? Что вы мне посоветуете, Лара? Как женщина.

— Вас? Моделью? — Она окинула Монаха взглядом. Он приосанился, втянул живот и сделал грудь колесом. Ему показалось, она подавила смешок. — Я не знаю, Олег, я далека от мира моды. Честное слово, не знаю.

— Ну, так идем или… что? Имейте в виду, мне нужна моральная поддержка. Только обещайте не смеяться.

Она улыбнулась и кивнула. Монах сказал «прошу» и рванул дверь. Мелодично звякнул колокольчик. Они вошли.

— Олежка! — закричал колоритный негр в белом костюме и в бусах, бросаясь на шею Монаху и звонко расцеловывая его в обе щеки. Голова его, гладко выбритая, напоминала полированный кегельный шар — казалось, она пускает солнечные зайчики; в ухе посверкивала сережка с изумрудом. Это был культовый дизайнер и совладелец Дома Игорек Нгелу-Икеара, чей папа был нигерийский подданный, а мама — местная женщина. — Молодец, что пришел! Надумал?

— Привет, Игорек! Думаю пока. Это Лара, моя добрая знакомая.