Валерий Уколов - Равнина Единорога

– До прибытия префекта провинция подчиняется мне, я оставляю за собой право последнего слова. Сборщик налогов прибудет вместе с префектом и объяснит вам все, что имеет отношение к деньгам и налогам. Сейчас же от вас потребуется жизнеобеспечение армии. А пока наша беседа окончена.…

– Легат Семениус – остановил его копер Вервий – по нашей традиции мы пьем из этих сосудов. Это знак разделения судеб.

– Что в этих кубках – не скрывая раздражения, спросил Семениус.

– Вино. Вино нашей истории.

Всего было десять одинаковых серебряных сосудов, по числу находившихся у стола. Не дожидаясь ответа, копер наполнил сосуд легата и следом свой. Его примеру последовали все остальные.

– Легат Семениус, вы можете не поверить нам, но миссию, которая на вас возложена свыше, еще предстоит выполнить. Вы в начале вашего славного подвига и наш народ с трепетом ждет, когда…

– Довольно. Оставьте ваши панегирики для других,…может для префекта, он их обожает. Я воин, если вы правильно понимаете это слово, копер Вервий.

– Что ж всему свое время. За ваше здоровье и за ваш подвиг.

Под одобрительные взгляды своего окружения копер Вервий до дна выпил вино из своего сосуда и с почтением поклонился легату. Следом за копером то же самое повторили остальные. Семениус взял в руки сосуд, сдержанно показал его притихшим чужакам и не спеша выпил.

Легат еще раз взглянул на копера и горстку старейшин, внимательно наблюдавших за его действиями. Не найдя что-либо добавить, он в замешательстве покинул храм Мира.

Оказавшись на площади перед храмом, Семениус не мог не заметить открывавшуюся панораму равнины, границы которой с трудом различались даже с возвышения города. Равнина была для местного народа объединяющим местом: полем для хлебов и злаков, пастбищем для скота. Немного в стороне от города длинной полосой тянулись фруктовые деревья. Здесь же на равнине, в разных ее местах располагались источники воды. Теперь, когда почти весь урожай был собран, римский лагерь расположился рядом с большим колодцем, на почтительном расстоянии от города, в самой просматриваемой части равнины.

Семениус находился в своей походной палатке, когда ему доложили о прибытии переводчика. Язык чужеземцев отдаленно напоминал язык Рима. Тем не менее, легат не желал угадывать чужую речь. Впрочем, переводчик нужен был еще, чтобы задать вопросы, которые не давали покоя в течение всего вечера. Таким помощником оказался молодой человек с открытым, добрым лицом. Он появился очень скоро и судя, по его воодушевлению, был готов к любым поручениям.

– Как тебя зовут – обратился к нему легат.

– Страбдий, сын Аркания.

– Сын Аркания – повторил легат – Значит там, в храме Мира, это его картины, твоего отца?

– Отца моего отца. Их обоих звали Арканиями.

– Ему нет равных. Ничего подобного я не встречал. Где он учился своему мастерству?

– Нигде. Это дар. Дар на один раз.

– Что это значит?

– Картины в храме – это все что им написано.

– Он не захотел или не смог?

– Нет, просто он выполнил свою миссию.

Семениус недоверчиво посмотрел на простодушного молодого человека.

– Второй раз за день я слышу слова о миссии.

– Мы узнаем это с рождения. Нас так воспитывают. У каждого есть своя, главная миссия в жизни. Как только человек ее выполняет, он уже может уходить в другой мир. Это наша основа, закон жизни.

– Скажи, как же тогда было с твоим дедом?

– Он выполнил свою миссию. Его нет с нами, теперь он в другом мире.

– Выходит, он понимал, что по завершению картин умрет и, тем не менее, взялся за работу. Тогда он мог, к примеру, не завершать ее? – удивленно предположил Семениус.

– Картины – часть его миссии. Наш народ верит в предназначение каждого. Когда приходит его время, наш человек не боится смерти, он лишь чувствует меру ответственности. Жизнь приобретает смысл, и никто уже никогда не отступится от выполнения миссии, наоборот, приложит все силы и умение. Здесь время исполнения не играет никакой роли. Арканию повезло больше других.

Страбдий отвечал легко и быстро. Вопросы не ставили его в тупик, он говорил без пауз, просто и понятно. И хотя для Семениуса тема их беседы была непривычна, разговор его понемногу увлек.

– Откуда вам известно, что это именно та самая миссия, нет ли ошибки? Какие боги подсказывают вам? Или может быть, вы знаете заранее, какое испытание предстоит в будущем?

– Все чувства внутри нас. Иногда человек догадывается о своем предназначении, но чаще мы просто живем до той поры, когда вдруг наступает понимание, такое озарение и здесь начинается самый важный этап в жизни.