Валерий Уколов - Равнина Единорога

Немного помедлив, он добавил:

– Не будет восстания – не будет крови…

Стоявшие напротив люди, безропотно приняли слова легата и безмолвно поклонились. Главный храм мало напоминал изящные римские храмы. Сложенный из крупного камня, прямоугольный по форме, без внешних колонн, скульптур и других украшений, он походил на защитное сооружение. Лишь сам размер и округлые в один ряд окна, располагавшиеся вдоль боковых сторон, выделяли его среди прочих построек и домов. Внутри же храма находилось то, что являлось главной его ценностью. Вечернее солнце уже не проникало в храм и поэтому вдоль стен горело множество светильников, теплым светом которых освещались стены храма, украшенные яркой росписью. Роспись состояла из трех отдельных изображений. На центральном, самом крупном и живописном, был детально прорисован воин, повергающий однорогого зверя. Диковинное животное лежало с застывшими глазами, а воин победоносно держал, поднятый вверх двугранный меч. Картина вполне понятная по содержанию, отличалась особенным живым изображением, с каким передавался сюжет, заставляя верить в истинность произошедших некогда событий. На двух других, боковых картинах были соответственно по одному человеку: слева, судя по облику, тот же воин, сжимающий меч, а справа, очевидно, кто-то из местных умудренных правителей. Картины поражали волшебной натуральностью. Не удивительно, что когда Семениус вошел в зал и поднял голову, он еле заметно вздрогнул, непроизвольно остановившись. Явственность картин завораживала. Фигуры, освещаемые ярким пламенем, казались, совершенно живыми, словно бы дышащими, и застывшими лишь на миг, но их взор продолжал падать на собравшихся в храме.

– Каким богам поклонялся мастер, который сотворил такие картины?

Семуниус смотрел вперед, пытаясь угадать, кто ему станет отвечать.

– Мастер Арканий – послышался голос.

Вперед вышел седой мужчина в светлом, длинном плаще. На груди его висела цепь из необычных украшений, похожие на полупрозрачную смолу красноватого оттенка.

– Его давно нет с нами. Жизнь, не бесконечна – Незнакомец запнулся, немного помедлил и неуверенно продолжил – Мы всегда так встречаем всех гостей…

Семениус напрягся от мысли о возможном коварстве непокоренных. Слова о конечности жизни не остались не замеченными, рука привычно скользнула вниз и сильная кисть крепко сжала рукоять меча. Острый взгляд искал затаившего лучника или копьеметателя, а вокруг стояла лишь горстка чужаков из числа свиты, да со стен храма взирали неизвестные герои. Волнение не охватило легата, привыкшего в походах ко всему, но, тем не менее, малый отряд, сопровождавший Семениуса, спешно перестроился в кольцо. Глупая смерть, но смерть воина – это лучшая из смертей. Легат вспомнил старое правило и шагнул вперед.

– Префект Семуниус, остановитесь – человек в светлом плаще в ужасе отпрянул назад – У вас другая миссия. Остановитесь! Именем ваших богов, стойте!

– Легат. Легат Семениус.

– Да, да легат, конечно – послышалось торопливое согласие – Вам не ясны наши намерения.…Это храм Мира, здесь проходят беседы только о мире, всегда во все времена. Неужели вы не видите, здесь нет никакой опасности. Я копер Вервий, главный старейшина.

Семениус всмотрелся в лицо копера Вервия, различая на нем тревогу, но не коварство или обман.

– К делу – оборвал легат.

Волнение быстро прошло. Копер увлек римских победителей к небольшому вытянутому столу, занимавшему середину просторного зала. В отличие от привычного римского изобилия яств, этот стол ничем, кроме яркой красной скатерти и стоящих на ней красивых сосудов, никак не мог назваться праздничным, тем более триумфальным.

– Согласно нашим традициям…..

– Довольно – остановил легат – Вернемся к главному. Вы знаете, какого ответа мы ждем от вас – раздраженно закончил легат, не сходя со своего места.

– У нас нет выбора… Провинция – звучит неплохо.

– Условия существование провинции неизменны.

– Значит, вы префект Семениус, берете в подчинение провинцию.

– Я уже ее взял, но только я легат. Управлять дело префекта. Он прибудет не позднее месяца или может быть двух.

– Тем лучше…

Семениус бросил жалящий взгляд на копера.

– Тем лучше, он успеет прибыть до начала сезона ураганов – поспешил закончить копер Вервий.

Обе стороны переговоров хранили молчание. Семениус чувствовал на себе любопытные взгляды чужаков и взгляды своих воинов. Легат недолюбливал любые переговоры, даже которые велись в спокойной обстановке. Он признавал приказы: те, что отдавались ему и те, которые шли от него. Военный поход был настоящей стихией легата. Враг известен и есть великая цель империи. Так воспитан Семениус с малых лет, а теперь, когда на него ложились хоть и временные обязанности префекта, он с неохотой исполнял эту роль. Дело осложнялось местным народом, непониманием их внутреннего уклада, их странной покорностью. Это не была скрытность или хитрое коварство, что-то иное ускользало, оставляя неопределенность. Сначала Семениус счел это усталостью похода и нежеланием вести подобные переговоры, но чем дольше он находился под сводами храма Мира, тем сильнее он раздражался и желал поскорее покинуть стены храма.