Джулия Хиберлин - Янтарные цветы

Пока что Эффи ни с чем не согласилась расстаться по доброй воле. Даже четыре совершенно одинаковые чугунные сковородки поедут с ней в Нью-Джерси. Отличаются они лишь воспоминаниями, навеки вжаренными в их черные души. На одной, к примеру, Эффи готовила мужу любимые оладушки («Черничный сюрприз») в день его смерти. Сковорода со слегка заржавевшей ручкой принадлежала ее матери; после похорон Эффи едва не рассорилась из-за нее с сестрой, которая «катастрофически не умела готовить». Две другие дают потрясающую «едва горелую» корочку на жареной окре и кукурузных оладьях. А окры всегда мало, и жарить ее надо сразу в двух сковородках.

Эффи весьма элегантно распростерлась на кухонном полу в своей красной пижаме. Она похожа на старую голливудскую диву, только обстановка подкачала: пожелтевший черно-белый линолеум и шестидесятилетняя коллекция кастрюль и горшков. Кухня, как и весь остальной дом, выглядит так, будто ее разбомбили. Последние три дня Эффи доставала из шкафчиков, кладовок и полок все вещи и бросала их на кровати, пол, столы и прочие доступные поверхности. Теперь дом напоминает антикварную лавку после торнадо.

– Сью, ты что-то притихла. Убиваешься из-за Террела Гудвина, будь он неладен? – Я тут же прекращаю скрести морозилку. Вытаскиваю голову. Эффи назвала меня Сью, именем дочери, при этом задав самый непростой и злободневный вопрос в наших отношениях. – А что ты удивляешься? Я еще не совсем свихнулась, голубушка. Думала, уж после той ночи, когда полицейские вломились в мой дом и содрали с меня наушники, мы с тобой наконец все обсудим. Но ты молчишь. Конечно, оно так спокойнее, понимаю. Я и не против. Эта история с маньяком – лишь малая толика того, кто ты на самом деле. И я буду страшно по тебе скучать. И по Чарли. Я должна увидеть, как эта девочка вырастет. Она обещала научить меня разговаривать по «скахайпу». Кстати, я говорила, что вчера наконец побеседовала с женихом Сью? Он нью-джерсийский итальянец в пятом поколении. Сказал, что в его семье всегда было принято – и считается большой честью – ухаживать за стариками. По крайней мере, так я услышала. Половины из того, что он сказал, я вообще не поняла – первые пятнадцать минут мне казалось, что у него какая-то проблема с дикцией.

Я смеюсь: помнится, однажды я слышала, как Эффи лопочет на французском (при этом по-техасски растягивая гласные). Поверьте, это звучало куда хуже, чем хобокенский акцент. Но смеюсь я не от души. Пооткровенничать на дорожку? Нет уж, увольте. Я не хочу сниться Эффи по ночам. Не хочу, чтобы она видела, как мои зрачки превращаются в черные дыры, или чтобы она гуляла во снах по бесконечным цветочным полям, пахнущим смертью. Не хочу, чтобы она просыпалась с этим запахом в носу.

Где-то неподалеку от стола с неразобранным хламом начинает трезвонить мой телефон, и я с облегчением кидаюсь его искать. Он оказывается между пожелтевшей инструкцией к кофеварке «Санбим» и рецептом салата доктора Гэя. Не помню, чтобы я накрывала чем-нибудь свой телефон; такое чувство, что кухня превращается в злостный сорняк, который моментально разрастается и душит все живое.

На экране горит имя Джо. Меня охватывает тревога, смешанная с надеждой.

– Алло.

– Привет, Тесса! Билл сказал, что ввел тебя в курс дела насчет решения судьи. Ужасно, что так получилось…

– Да, он звонил. – Эффи рядом, поэтому я не могу ничего толком сказать.

– Я немного волнуюсь за Билла. По-моему, он уже несколько суток не спал. Никогда не видела, чтобы он принимал работу так близко к сердцу. Наверное, дело в Энджи – он боится ее подвести. – Если я прямо сейчас позволю себе хоть намек на чувство – к Биллу или Террелу, – то точно расклеюсь. Горячие слезы уже и так подступают к моему горлу. – Но я звоню по другой причине, – продолжает Джо. – Полиция поймала вандала, который пробрался в ваш двор. На сей раз он облюбовал лужайку перед домом католического священника в Боерне, и его взяли с поличным. Я подумала, ты захочешь подать на него в суд. Сейчас его отпустили под залог. Негодяя зовут Джаред Лестер. Ему вряд ли дадут срок – скорее просто оштрафуют и заставят отрабатывать.

– Хорошо. Спасибо. Я подумаю.

Я подумаю о том, как бы мне залечь на дно и никого сейчас не злить .

– Еще кое-что. Он с гордостью утверждает, что несколько недель назад посадил рудбекии у тебя под окном. Я проверила: образцы почвы из его гаража и твоего двора совпадают. Вряд ли он врет. На допросе он сам об этом заговорил, никто его не спрашивал. Вот такие дела. Ему всего двадцать три.