Джулия Хиберлин - Янтарные цветы

Она говорит беззлобно, однако кто знает, что творится у нее в голове?

Мне вдруг нестерпимо хочется увидеть Билла. Пусть снова сожмет мою руку…

– Хорошо.

– Вы напоминаете мне дочь, – вдруг произносит миссис Штайн. – Не рыжими волосами, разумеется. В вас чувствуется такой же… свободный дух.

Следователь кладет передо мной две фотографии. К ним тут же наклоняется брат, до сих пор хранивший невозмутимое молчание. Меня осеняет: его даже не было на свете, когда исчезла Ханна. Его родили взамен.

– Он был ужасным человеком, – с надломом произносит миссис Штайн. На столе передо мной плывут двенадцать мужчин. Лысых, белокожих, среднего возраста.

– Это Господь послал ему под колеса оленя, не иначе, – вдруг вставляет брат. Его первые слова подобны ледяной пощечине. – После аварии он впал в кому, и врачи позволили нам отключить аппаратуру жизнеобеспечения. А то бы я сам пустил ему пулю в лоб.

Я потрясена. Серьезно? Опять олень? Меня тянет взглянуть на Джо, но я этого не делаю. Слишком много оленьих метафор для одного дня. Слишком много совпадений. Слишком неизбежен и ужасен гнев Господень.

– Извините, – наконец выдавливаю я. – Я ничего не знаю и почти ничего не помню. – Тут до меня доходит, что я начинаю что-то вспоминать . Какую-то ткань. С узором. Я знаю, откуда этот узор, но почему вижу его сейчас?..

Повинуясь странному внутреннему импульсу, я протягиваю руки экстрасенсу.

– Можно? – спрашиваю я женщину-следователя.

– Конечно, если вам так угодно. – Она явно озадачена.

Миссис Штайн радостно кивает – словно ожившая марионетка. Ее сын бросает на меня испепеляющий взгляд.

Я знаю, что должна это сделать. Ради Ханны. Ради ее снедаемой горем матери. Ради ее брата, не случайно ставшего полицейским – быть может, совсем не потому, зачем люди выбирают себе этот путь. Ради ее отца, которого здесь почему-то нет.

– Ко мне возвращается образ. – Тут я не вру, все так и есть. – Я вижу занавеску. Поможете разглядеть, что находится за ней?

Потная хватка экстрасенса усиливается, в мою кожу впиваются острые когти. Меня словно пожирает мокрая акула.

– Конечно! – Ее глаза блестят, как льдинки. Готова поклясться, именно они внушают людям доверие, кажутся отметиной потусторонних сил. – За занавеской стоит… чернокожий мужчина, – говорит она.

Я осторожно отнимаю руки и поворачиваюсь к матери Ханны. Глаза Рейчел Штайн не блестят. Ее глаза – разверстая черная трясина, и я очень боюсь оступиться.

– Миссис Штайн, я лежала в одной могиле с вашей дочерью. Ханна навеки стала частью меня, почти на генном уровне. Ее убийца – мой убийца. И я знаю, что сейчас сказала бы ваша дочь: она любит вас. А эта женщина только напрасно бередит ваши раны. Ее слова – наглое вранье.

– Ты готова вывести убийцу на чистую воду, Тесси? – Мистер Вега рыщет по кабинету. – Тебе надо быть очень сильной. Морально подготовленной. Адвокат Гудвина попытается сбить тебя с толку. Ты должна быть готова к его дешевым цирковым трюкам.

Врач ловит мой взгляд и одобрительно кивает. Сегодня ему удалось остаться в своем кабинете. Я встречалась с мистером Вегой и Бенитой уже дважды: один раз на боулинге, второй – в «Старбаксе». Мистер Вега угостил меня фрапучино и хот-догом с жареными перчиками халапеньо. Он спрашивал, почему я люблю бегать, и почему люблю рисовать, и почему так ненавижу «Янкиз». Я не стала противиться этому «знакомству поближе» с прокурором, ведь мучительные беседы с доктором причиняли куда больше боли. Как говорит папа – все эти люди просто делают свою работу.

Судьбоносный момент случился со мной на дорожке для диско-боулинга № 16, когда всюду мелькали психоделические огни, грохотали кегли, а песня «Систер Следж» вдруг умолкла. Мы с мистером Вегой играли один на один. Бенита вела счет и орала какие-то безумные речовки на испанском. Мистер Вега ни капельки не поддавался, хотя и знал, что я выпросила у хирурга разрешение снять гипс на время игры. Человек, которому предстояло отправить на казнь моего убийцу, в самом конце выбил решающий страйк, даже видя мою хромоту (прихрамывать я стала нарочно, признаюсь).

Так что он вполне мог быть манипулятором и вполне мог быть искренним человеком, а еще он мог быть и тем и другим. Так или иначе, сегодня я пришла к психотерапевту с четкой установкой. Теперь я в команде доктора Веги – но не потому, что не в силах ему противиться. Просто мне нужна победа.