Питер Лавси - Последнее дело Даймонда

– Мне казалось, я дал вам ясно понять, что мне больше нечего сообщить прессе.

Танк, хотя физически замер, во всех остальных смыслах атаку продолжил.

– Не волнуйтесь, профессор. Я не собираюсь добиваться от вас информации. Только хочу кое с кем познакомить. Хотя это скорее воссоединение, чем знакомство. Помните юного Мэтью? – Молли положила ладонь Мэту на плечо, словно профессор мог его не узнать. – Что ты хотел сказать своему спасителю?

– В этом нет необходимости, – произнес Джекман, прежде чем сын успел открыть рот.

– А это его мать, миссис Дидриксон, – продолжала журналистка. – Они специально пришли, чтобы познакомиться с вами.

– В чем дело, Грег? – спросил лысый мужчина с бабочкой. – Настигло прошлое?

Молли, вцепившись как тигрица в плечо Мэта, подтолкнула его к профессору и шепнула мне:

– Останьтесь сзади, миссис Дидриксон.

– Профессор, будьте любезны, взгляните сюда, – раздался чей-то голос.

Блеснула вспышка. Этого никто не ждал, кроме фотографа и Молли Эйбершо. В толпе я не заметила человека с фотоаппаратом. Меня охватила злость. Получалось нечто вроде засады, и мы с Мэтью выглядели участниками заговора.

– Какого черта? – возмутился профессор Джекман.

– Замрите. Еще один кадр, – попросил фотограф, высокий бородатый парень в красной рубашке.

Джекман действовал быстро: шагнул к стенду, за которым стоял фотограф, схватил его за запястье и потребовал открыть аппарат и засветить пленку.

– Не могу.

– Не можете вы, смогу я. – Он потянулся к фотоаппарату.

– Вы сломаете!

– Тогда делайте сами.

– Вы не имеете права! – возмутилась Молли Эйбершо.

– Вношу поправку: права не имеете вы. – Джекман не ослабил хватки, продолжая держать фотографа за руку. – Какие же вы наглые, ребята. Здесь встреча с мистером Хьюзом, а не футбольный матч.

Фотограф надавил на защелку и открыл крышку аппарата.

– Теперь выньте пленку и дайте мне, – велел профессор. Он положил кассету в карман и обвел взглядом любопытных: – Инцидент исчерпан. – После чего повернулся к своим собеседникам.

Он стоял к нам спиной. Ни я, ни сын не имели возможности заговорить с ним. Я похолодела и разозлилась – главным образом из-за Мэта, а не из-за себя. Какой ужасной концовкой обернулось благопристойное желание сына поблагодарить своего спасителя. И винить в этом следовало не профессора, а Молли Эйбершо. Нас просто цинично использовали. Нас всех.

Я посмотрела туда, где журналистка совещалась со своим фотографом.

– Оставь, ма, – попросил Мэт.

Он был прав. Не имело смысла устраивать еще одну сцену. Мы тихо ушли.

В полицейском участке на Мэнверс-стрит Питер Даймонд подал Дане Дидриксон кружку кофе и сказал, что только что получил сообщение о ее сыне. Патрульные препроводили юного Мэтью в школьное общежитие и оставили смотреть с товарищами шоу Бенни Хилла.

– Успокойтесь. – Суперинтендант слегка улыбнулся, это означало, что он понимает нелепость своих слов, пусть даже сказанных от всей души.

Дана молча обвела взглядом допросную: стены со звуконепроницаемой обивкой, испачканной кофе, прожженной сигаретами, засаленной грязными волосами и измазанной еще неизвестно чем. В прошедший час она производила благоприятное впечатление идущего на сотрудничество с полицией свидетеля – вспоминала в откровенной, достойной манере, как познакомилась с супругами Джекманами, словно не было ее побега, и она с самого начала намеревалась откровенно поделиться всем с полицейскими. Глядя на ее узкую детскую кисть левой руки, спокойно, без напряжения лежавшую на деревянном столе, Даймонд приходил к мысли, что в душе этой женщины царит гармония и согласие с собой. Но можно ли надеяться, что она решила признаться в убийстве и так же невозмутимо объяснит, как и почему совершила преступление?

– Продолжим? – Ему не терпелось достигнуть кульминации допроса.

На магнитофон поставили новую бобину, и Джон Уигфул, как положено, присвоил ей номер и обозначил дату и время записи.

– Поговорим о том, что произошло в книжном магазине «Уотерстоун», – предложил суперинтендант. – Вас неприятно поразило то, что там случилось?

– Страшно оскорбило.

Вспоминая событие, Дана покачала головой. Потом рассказала, как, набравшись смелости, в тот же день позвонила домой Джекману. Его не застала – ей ответила Джеральдин, говорила приветливо и пригласила вечером на барбекю. Дана решила, что это хорошая возможность объясниться с профессором, и ей вовсе необязательно там долго оставаться. Получилось еще лучше: когда она подъехала к дому, профессор стоял на улице и предложил съездить в паб, выпить и уладить недоразумение.