Карина Сенн - Скелеты в шкафу Розенбергов

– Это жестоко, Майкл, – сказал один из его спутников, останавливаясь на проходе и останавливая рукой мальчика, что всю дорогу держался позади них.

– Жестоко? Это жестоко? – изумлённо переспросил седой мужчина с серыми глазами. – Ты знаешь, ради чего я делаю это? Совсем не ради развлечений, идиот. Если ты начал помогать мне, пути назад нет. Поздно отступать, – он развернулся, поправляя воротник. – Вы идёте? – сделал он шаг вперёд.

– Ребёнок здесь ни при чём, – другой мужчина продолжал стоять на месте. – Не надо было её впутывать.

– Однако ты поддержал мою идею.

– Если бы ты сказал мне о своих намерениях раньше, а не сейчас, я бы сделал всё, чтобы образумить тебя, – он взялся за голову. – И я не хочу, чтобы ты впутывал моего сына, – светлый кучерявый мальчик с тёмными глазами в страхе зашёл за спину отца. Ему было лет пятнадцать на вид, и он очень сильно сжимал свои кулаки, тяжело сглатывая.

– Успокойся же! Если он победит, потерь будет в десятки раз больше, разве ты не понимаешь? Он явился из ниоткуда, забрал всё, что должно было быть моим. И мы не жестоки, мы боремся с жестокостью, а её папочка, – он взбешённо ткнул пальцем внутрь склепа, – хочет помешать нам в этом.

– Тогда разберись с ним напрямую. Потому что об этом узнают, и тогда все мы закончим свою жизнь за решёткой.

– Хайден, не строй из себя ангела, – он окинул взволнованного Хайдена взглядом, – и не будь трусом. Ты подаёшь своему сыну плохой пример.

– Почему? Потому что я не убийца? Мы уходим, Лу, – он подтолкнул мальчишку, и с каждым шагом их силуэты становились всё меньше и меньше. Они быстро отдалялись, а Майкл провожал их холодным взглядом. Он знал, что останется один. И он был очень зол и разочарован, поэтому слова, которые он бросал им в спины, были подобны острым иглам.

– Ну и катись к чёрту, Хайден! – кричал Майкл, ударяя кулаком холодную, слизкую стену. – Мы ещё поговорим, сукин ты сын! – он взъерошил короткие волосы, яростно вдыхая мерзкий воздух с привкусом пыли. – Мы ещё поговорим… – ядовитый шёпот, срывающийся с губ.

Она слышала его одинаковые шаги вдоль одной из стен, слышала его тихое бормотание, слышала томное дыхание, как он посылал весь мир к чертям, а затем наступила гробовая тишина, словно он растворился в воздухе среди пыли и свежих капель росы. Элизабет поднялась на ноги и бесшумно обошла один из углов. На её лицо упала первая капля дождя и скатилась по щеке. Всё казалось ей таким нелепым и неправильным. Разве она должна была быть здесь? Разве должна была слышать то, что ей удалось услышать? Всё это было лишь глупой детской игрой. Она смотрела на себя со стороны, и чувство стыда загоралось в ней диким пламенем. «Ты бесполезна», – говорил ей отец, и эти слова к месту пришли в её голову, потому что казалось, что она упустила Майкла. Всё было таким же, как и до их прихода. Могилы пустовали, ангелы смотрели в пустоту этого бренного мира своими каменными глазами, тучи всё ниже склонялись к земле, испуская свои слёзы, а трава слегка покачивалась на ветру, показывая то, что время не остановилось, а продолжало идти, как и прежде.

Элизабет бродила возле склепа, заходила внутрь, но не увидела ничего, даже детских следов, что вели в темноту. Либо он стёр их, либо её сознание продолжало играть с ней. Как она могла быть уверена, что всё это не было плодом её воображения? Что она действительно слышала чужие голоса? Лиза достала фотоаппарат и, убедившись в реальности происходящего, подняла диктофон с земли. Майкл ушёл, потому что он не мог исчезнуть бесследно. Она убрала свои вещи в сумку и, касаясь рукой влажной стены, ступила на каменный пол. Внутри было пусто, лишь две невысокие статуи стояли в углах комнаты. Элизабет медленно ступала вперёд, смотря на заколоченные маленькие окошки, пытаясь понять, почему вместо холодных стен склепа она видела свой дом. Будто отец был совсем рядом, будто её сердце горело вместе с ним и его голосом.

Тихий шаг, звук бьющегося стекла послышались совсем рядом. И эхо разнесло детский крик под её ногами, заполняя большие глаза диким страхом.

« Настенные часы с резными узорами громко тикали, совпадая с тихими ударами её пальчиков по полу. Когда она слышала тиканье часов, это означало лишь одно. Она в безопасности.

В далёком прошлом, в далёком городе, в доме, которого больше не существовало, под большими часами с кукушкой, отвернувшись от всего мира, сидела маленькая девочка, прислонившая лоб к тёмным высоким деревянным панелям.