Карина Сенн - Скелеты в шкафу Розенбергов

– Детская чепуха, – пытаясь себя успокоить, она встряхнула головой и продолжила глазами изучать свою находку, пока не услышала тихий скрип досок за своей спиной. Негромкие шаги… Её сердце остановилось. Она распрямила спину, всё ещё сидя на коленях. «Это отец?» – с ужасом подумала она, и момент, пока девочка поворачивала голову, показался ей целой вечностью.

– БУ! – закричал он, сваливая её на пол. Лиза громко завизжала, закрывая глаза, и попыталась отогнать его руками. Но, когда она услышала знакомый смех, её веки распахнулись, глаза были размером с блюдца.

– Ты ужасен, Джозеф! – возмутилась она, слабо стуча по нему маленькими кулачками. Ему было совсем не больно, и он продолжал смеяться, держась за живот.

– А ты слишком пугливая, хотя… – помедлил он, осматривая комнату, – отдаю должное, я никогда не думал, что тебе хватит смелости зайти сюда.

– Поэтому ты решил спрятаться здесь!.. – она продолжала возмущаться, вставая на ноги и отряхивая своё платье.

Джозеф последовал её примеру.

– Вообще-то я спрятался в родительской ванной, и могу тебе сказать, что нас явно ограничивают в использовании средств для ухода. Будем считать, что я победил?

– Нет! – она снова ударила его кулачком.

– Хорошо. Видела бы ты своё лицо, я уверен, что ты испугала меня больше, чем я тебя. Поэтому, так уж и быть, победа за тобой, девочка, – его взгляд оторвался от неё и стал путешествовать по большой комнате.

– Скоро могут вернуться родители, может, нам стоит уйти? – спросила она, видя его искреннюю заинтересованность, и мелкими шажками побрела вслед за братом вдоль запретных стен.

– Я ни за что не уйду, пока не осмотрю здесь каждый миллиметр, – непринуждённо ответил он. – Смотри-ка! – он ткнул пальцем в шкаф. – Ты уже успела порыться в чужих вещах!

– Я неспециально… – со страхом оправдывалась она.

– Из нас получилась бы неплохая команда, Элизабет. Ты бы вскрывала чужие замки, а я…

– …подавал плохой пример сестре, я знаю, – перебила она его, продолжая следовать за каждым его шагом.

– Лучше я, чем кто-то другой, – он протянул руку к одной из полок и достал один из чёрных галстуков отца. – Как ты думаешь, мне идёт? – спросил мальчик, поднося к горловине своей серой кофты.

– Да, только у тебя слишком счастливое лицо, – она подошла к брату и, коснувшись тонкими пальчиками кончиков его губ, оттянула их вниз. – Если ты пародируешь папу, твоё лицо должно быть серьёзным и хмурым.

– Наш отец не серьёзный, – сказал Джозеф, комкая галстук в руке, швыряя его обратно на полку. – Он просто надменный и напыщенный козёл.

– Джо! – одёрнула она его.

– Лиза! – так же повторил он. – Мы оба это прекрасно знаем.

– Нельзя так говорить о родителях, – Лиза пыталась вразумить его в силу своего возраста. – Мы не выбираем их…

– Очень жаль. Если бы я выбирал, то уж точно не остановил бы свой выбор на этом коз…

– Джозеф, – серьёзно повторила она, не давая ему закончить.

– Ты настолько любишь моё имя, что повторяешь его через каждую секунду, – усмехнулся он. – Но я не виню тебя, дорогая. – Джозеф встал за её спиной, обхватив плечи. – Видишь эти небольшие тумбочки возле кровати?

Она кивнула головой.

– Начнём с них?

Ох, он специально это делал. Специально пытался подтолкнуть её на плохие вещи. Она снова кивнула головой, у него получилось.

Что взрослые люди хранят в своих маленьких тумбочках? Элизабет часто думала об этих вещах. В маминых ящиках она нашла маленькую записную книжку с несколькими номерами. К некоему доктору Шеррору она ходила на приём два раза в неделю. И этот доктор Шеррор выписывал ей много лекарств. В её тумбочке хранилась целая стопка кулинарных журналов, итальянская кухня, что было очень иронично, потому что она практически ничего не ела, из-за чего страшно похудела и была неузнаваема в последние недели. Большая, ещё запечатанная бутылка французского вина.

– Что это у тебя? – заинтересованно подполз к ней на коленях Джозеф.

– Она пьёт эту мерзость целыми днями, – Элизабет с отвращением передала тёмную бутылку Джозефу.

– 1805 года, – прочитал он, убирая её на место, прикрывая стопкой журналов. – Здесь так скучно. Говорят, что дом – это отражение своих хозяев.

– У нас красивый дом, – растянула Элизабет, открывая верхний ящик.

– Лишь комнаты, доступные для чужих глаз. А эта спальня, никогда не видевшая кого-то, кроме них, пустая. Она просто… холодная и неинтересная, – он с грустью обвёл её взглядом.