Карина Сенн - Скелеты в шкафу Розенбергов

К дому Лизы подъехало жёлтое такси Chevrolet Caprice 1980. Она назвала адрес водителю в белой бейсболке, и машина тронулась с места. Колёса неслись по закруглённым улочкам, проезжая мимо магазинов и пустых каменных домов. Они проехали и церковь, а затем вдалеке она увидела надпись «Добро пожаловать в…», после чего её сердце стало биться чуть чаще.

– Мисс, Вы выглядите взволновано, – заметил водитель, немного снижая скорость. Тёмные деревья проносились за окнами на фоне серого неба. Она внимательно смотрела на дорогу, стараясь запомнить путь.

– Всё в порядке, – вышло неубедительно, но Элизабет не хотела тратить время на пустые разговоры с водителем, у которого на лобовом стекле была наклейка в виде золотой ветви папоротника, что бы это ни значило.

– Кто у вас там? – спросил он, и девушка на секунду оторопела, не давая ответа. – Ох, извините за моё любопытство. Я буду молчать, – он провёл пальцем вдоль своего рта, имитируя закрывающийся замок.

– Всё в порядке. Можете продолжать говорить, мне сейчас это не помешает, – она вертела фотографию в руках.

– Это старое кладбище, – начал он разговор. – Уже лет двадцать там никого не хоронят. Но это меня не удивляет… Кто будет добираться в такую глушь, когда в черте города на захоронение выделено целое поле? А здесь… – он покачал головой. – Вы раньше бывали здесь?

– Нет, – призналась Элизабет, оглушённая словом «кладбище». По шоссе со свистом пронеслась пара грузовиков.

– И это тоже меня не удивляет. Здесь похоронен мой прадед. Хороший был, говорят, мужик. Но я к нему идти не решаюсь. Мрачное это место. Высокие острые ворота, – рассуждал он, бурно жестикулируя одной рукой, – скульптуры ангелов на каждом шагу… Где-то разрытые могилы. Это всё мародёры. Сторож говорил, что почти каждый месяц они приходили, он даже вызывал полицию. Но разве нашим федералам есть дело до мёртвых? Поэтому уже несколько лет там нет сторожа. И туда приходят лишь подростки, чтобы послушать музыку, прислонившись к надгробиям, пошвырять бутылки в стены склепа или покончить с собой. Мрачное место, я ж говорю, – машина остановилась на обочине. – Пройдёте вдоль этой узкой тропинки и выйдете на само кладбище.

– Спасибо, – Элизабет поблагодарила и заплатила таксисту, а затем вышла из машины, слыша всего пару слов, брошенные ей в спину. «Будьте осторожны», – сказал он, и дверь закрылась.

Она стояла одна среди крючковатых полуобнажённых деревьев. Высокая трава касалась кончиков её пальцев, а ветки под ногами предательски хрустели. Она проклинала Мари, проклинала себя за то, что согласилась. Благо она хорошо запомнила дорогу назад. Ветер раскачивал тонкие верхушки, завывал, развевая подол её пальто. Первый серый ангел промелькнул неподалёку. И стоило ей пойти к нему навстречу, как взору Элизабет открылась заросшая сорняками поляна, на которой торчали одинокие макушки надгробий. Здесь была лишь она и её верная спутница – тишина. Ни пения птиц, ни шума машин. Ничего, все звуки вымерли. Она ступала на холодную землю, и её ноги, казалось, проваливались в эту сырую бездну. Большие пустые ямы, разрушенные могильные плиты, где-то валялись человеческие кости. Она коснулась своего горла, словно пытаясь вытащить ком тошноты, мешающий ей дышать. Запах сырости и гнили. Запах безысходной смерти. Шум в её голове на секунду оживился. Звук золотой пряжки ремня, удар за ударом… Она встряхнула головой, пытаясь захоронить мысли о семье в одну из этих пустых могил.

Большой склеп из тёмного камня, обвитый травой, ветками, с разводами от недавнего дождя. Большой вход, и лишь внутри было сухо. Никаких усопших там и подавно не было. Зато были грязные следы чьих-то маленьких, детских ног. Элизабет достала фотоаппарат и сделала пару снимков, ей показалось это чем-то важным, особенным. Здесь не должно было быть босых детей, а если они всё-таки где-то здесь, она должна была помочь им. Ведь именно так поступил бы хороший человек? Она встала на ноги и посмотрела вперёд, в сгущающуюся темноту, туда, куда ведут эти следы.

Скрип колёс донёсся до её ушей. Машина остановилась на том же месте, где останавливалось её такси. Она вышла из склепа, посмотрела на ручные часы и попыталась понять, куда ей деться. Если Мари не обманула её, если она узнала правильный адрес, то это был он. Предмет её наблюдения. Человек, с которым она должна была сыграть в прятки. Прямо, как в детстве.

Прислонившись спиной о холодную стену, из-за угла она смотрела на узкую тропинку, укрытую за деревьями, гнущимися к земле. И спустя пару минут, когда холодный воздух полностью пронизал её трясущиеся кости, она увидела трёх приближающихся людей. Три чёрные, высокие фигуры. Они были бесшумны, худощавы и выглядели как одни из тех статуй, которыми был уставлен каждый сантиметр. В немом звуке они открывали рты, несли чёрные портфели. И в одном из их лиц она узнала его. Это каменное лицо было тяжело не узнать. Они ругались, не обращая внимания на то, что их окружает, и они приближались к склепу, за стенами которого трепыхалось испуганное женское сердце. Элизабет незаметно положила диктофон на землю, прикрыв его мягкой травой, а сама отступила назад, опасаясь быть замеченной. После этого она не совершила ни единого движения, становясь с каменной стеной одним целым.