Оксана Одрина - Лишний

Обиды не отпускали так долго, что в пятнадцать, слушая от одноклассников о душевных отношениях с родителями, Лёшка испытывал только одно – крепкое отвращение. Тогда же он до безумия жаждал встречи с нерадивым предком, чтобы высказать всё, что так больно распекало его изнутри долгими бессонными ночами, а после горько саднило при свете однообразных одиноких дней. Но папа за двенадцать лет так ни разу и не появился в жизни взрослеющего потомка. А Лёшка за это время настолько растворился в неприятии отца, да и себя тоже, что совсем того не замечая, беспросветно увяз в самосожжении. Да, именно так, и это было правдой, мыслями о собственной ненужности, безуспешности и ущербности парень доводил себя до отчаяния и нескончаемых истерик. Тогда же начались первые нервные срывы, страхи, мысли о смерти.

С мамой тоже отношения тёплыми не сложились. Лёшка не делился с ней переживаниями. Как мама разберётся, что в его мужской душе болит, если сама она внутри девочка? Никак. Вот и сегодня даже в комнату не вошла, хотя слышала ведь, что-то не так с сыном: может, помощь нужна, может он вообще, умирает. Нет, «Пока», и все дела. Ну и ладно, ну и не надо, сам справится. Он соберется, сосредоточится, прямо сейчас поднимется по дряхлым уступам заброшенного строения и сядет в маршрутку до института.

– Это только лестница, Лёх, – вразумлял он самого себя, нервно растирая ладони и не сводя глаз с беспечно шныряющим по раскрошенным выступам воробьев. – Очередная лестница твоих будней. Это просто жизнь.

– Лёш, подожди, – окликнул его со спины незнакомый и знакомый одновременно голос.

Тут Лёшка остановился и оторопело обернулся. Дыхание мгновенно перехватило, и он запаниковал. У нижней ступени стояла девушка из его сегодняшнего кошмара: тёмные облегающие джинсы и короткая куртка с капюшоном, бледное лицо без макияжа вовсе, светлые волосы каре.

Сомнения вмиг победили здравый смысл, и Лёша завертел головой в поисках прохожих – может, он по-прежнему спит. Вот только людей вокруг не было, да и кто поднимется по ненадёжной дряхлой лестнице, где запросто ноги переломаешь, чтобы сократить путь, если есть новая в десяти метрах правее. Никто, кроме Лёшки. Он ходил именно здесь. Всегда один, но только не сегодня.

Равновесие подвело, он пошатнулся, и часть постройки, шурша, осыпалась вниз. Дёрнувшись в сторону, он взмахнул руками и чуть съехал, но устоял. Крошево цемента поползло под ноги девушки, но она даже и с места не сдвинулась – стояла и смотрела в упор на Лёшку.

– Лёш, помоги, пожалуйста, – напористо на одном дыхании выпалила она.

– Чего? – негодующе отозвался он. – Кому?

– Саше, – решительно заявила собеседница.

– Я не знаю никакого Сашу…

– Знаешь, – перебила девушка. Она ловко перескочила две ступени и ещё ближе к Лёшке. – Он почти месяц помогает тебе выходить из Запустенья.

– Откуда? – не понимал парень. Он медленно попятился. – Что за…

– Из Запустенья, – перебила его девушка, разведя руками. – Ты как-то необъяснимо туда попадаешь. Возможно, из-за собственных страхов. Но выйти сам пока не можешь. Вот Саша тебе и помогал.

– Что происходит?! Ты кто такая?! – возмутился он. – Мы знакомы?

Самообладание изменило Лёшке, и, хотя, он снова и снова озирался по сторонам в поисках горожан, многолюдней не становилось. Он озадачился, растерялся и заметался в недоверии к реальности всего происходящего. Снова сон?! Или нет?!

Да, что тут вообще происходит?! Ну не мог же целый микрорайон за пару минут взять и обезлюдить в час пик с утра. На улице он крайне редко оставался в уединении. В его личное одиночество всегда кто-то так и норовил проникнуть случайными взглядами. И он прятал себя в себе же, чтобы без спроса в частного Алексея Акимова никто, никогда, нигде не лез. Иногда получалось. Сегодня вот нет.

– Я – Аня, – представилась девушка. Не мешкая, она выхватила из кармана куртки сотовый, где на заставке было фото молодого человека, очень похожего на неё, только старше. – Это мой брат – Саша. Ты должен помочь, Лёша. Ты, как мы. Ты Дефект.

Нет, это было уже слишком даже для одержимого тревогами Лёшки. Он закрылся руками, потёр глаза и застонал. Кажется, он и в самом деле сходил с ума. Уже сошёл. Он видел то, чего быть не могло. Вернее, тех, кого нет. Может, это навязчивое состояние. Или снова нервный срыв. Такое уже бывало, и не раз. Дефект, что за бред?! Нет у него никаких дефектов! Он нормальный!

– Тебе лечиться нужно, девочка, – скривился в подобии язвительной улыбки парень. Вышло неправдоподобно – не умел он ехидничать.