Дмитрий Сафонов - Энские истории

Она согласилась! Она сказала:

— Подождите, я сейчас к вам выйду, — и направилась к калитке.

Я ликовал: Боже, что за женщина! Она святая! Ради сына готова поехать с первым встречным! Она ничего не боится! Сколько в ней мужества и чистоты! Как я был рад!

Должен признаться честно — я не большой знаток женской натуры. Частая, почти калейдоскопическая смена подружек и любовниц отнюдь не способствовала их детальному изучению. Поэтому женщину я знаю только до определенного момента — как затащить ее в постель — включая, разумеется, и сам момент.

Она подошла ко мне и спросила:

— Что с мальчиком?

— Вы только, ради Бога, не волнуйтесь! — пытался я ее успокоить. — С ним все в порядке, — мы поспешили к тому месту, где стоял джип. — Просто он спит. Я подозреваю, что кто-то дал ему снотворное. Поэтому он так крепко спит. Я даже думаю, что снотворное было в грейпфрутовом соке — потому что я выпил полбутылочки и тоже уснул.

Мы сели в машину. Я развернулся и поехал обратно, на Фруктовую.

— А откуда вы знаете Сундука? — эта мысль не давала мне покоя: кто же он такой на самом деле?

— Сергей Сундуков — первый помощник и правая рука моего мужа, Ильи Ефимовича Квасного, — отчеканила она, как по писаному.

От неожиданности я вздрогнул: машина резко вильнула, и мы чуть было не свалились в кювет.

— Вот оно что! Так он… Значит… А кто же тогда отец ребенка? — я попытался хоть как-то упорядочить тот хаос, который царил у меня в голове.

— Илья Ефимович, конечно же! — она произнесла это с нескрываемым возмущением.

— Черт возьми! — вырвалось у меня. — Так я украл… Точнее, моими руками Сундук украл сына Ильи Ефимовича Квасного?! Тогда неудивительно, что он хотел меня убить — можно было все свалить на мертвого. Но зачем ему это понадобилось? Зачем похищать чужого сына?

— Как зачем? А разве это не вы звонили? Мне показалось, что голос похож…

— Куда звонил? Кому? Нет, я никому не звонил! А в чем дело?

— Понимаете, около часу дня кто-то позвонил и сказал, что ребенок похищен и спрятан в надежном месте. А если мы хотим снова увидеть его живым, то надо заплатить выкуп — сто тысяч долларов.

— Деньги! Вот оно что! Ну как же я сразу не догадался? Все это — ради денег. Точно! Теперь все ясно, как день! Сундук с моей помощью похищает ребенка своего шефа и требует за него выкуп. Сундук рассчитывает убедить патрона расстаться с деньгами. И при этом выступить посредником между похитителями и родителями. А на деле все гораздо проще — он хотел убить меня и присвоить денежки. А счастливому отцу — привезти назад сына. Понятно, зачем он подсыпал снотворное в сок — мальчик не должен был его узнать. Мальчик должен был все время спать. Чтобы отвести от себя даже самую тень подозрения, Сундук сооружает хитроумное алиби: он едет вместе с шефом в аэропорт — встречать партнера Квасного. Изящно! Молодец! Это ж надо — все так придумать! Его подвели мелочи: во-первых, я случайно попробовал этот сок и тоже уснул. Так у меня появились подозрения. А во-вторых, у меня появились предчувствия. А предчувствия — это вам не просто так. Это не глупости. Это что-нибудь, да значит! Правда? — воскликнул я, обращаясь к молодой красивой женщине, сидевшей рядом со мной — жене Квасного. Воскликнул и залился радостным смехом. Она посмотрела на меня — как-то очень странно. Наверное, решила, что я спятил.

— Вы мне не верите? А вот это что? — я вытащил из кармана пистолет, который отобрал у Сундука, и показал ей. — Как вы думаете, для чего ему был нужен пистолет? Я вам отвечу: чтобы убить меня. Этот пистолет нужен для того, чтобы убить меня, — громко повторил я. Зачем? Не знаю. Вырвалось. Помимо моей воли. Самое страшное, что так оно и оказалось на самом деле…

Мы подъехали к дому на улице Фруктовой. У подъезда одиноко застыла красная «копейка». Только сейчас я обратил внимание, что ни на одном из окон нет занавесок. Видимо, Сундук солгал, сказав, что жильцы наполовину выехали: скорее всего, в доме давно уже никто не жил. Тихое пустынное место — оно идеально подходило для злодейского убийства.

Женщина боязливо озиралась — я могу ее понять. Честно говоря, мне тоже было не по себе. Странно, но я так и не спросил, как ее зовут: мне почему-то казалось, что это не очень прилично.

Я услужливо распахнул перед ней двери подъезда, но она не шелохнулась. Мысленно выругав себя за неуместную учтивость, я первым шагнул в затхлый полумрак.

Поднявшись на площадку между этажами, я невольно посмотрел под ноги: пол был чистый. Я уверенно зашагал дальше. Открыл плоским желтым ключом квартиру и вошел, держа наготове пистолет.