Дмитрий Сафонов - Энские истории

Вздохнув, Светлана медленно встала.

— Это Ломакин, — сказала она.

— Я провожу тебя, — вызвался Сокольский. Он поспешно вскочил и бережно подхватил ее под руку. — Пойдем, — они вышли в коридор; убедившись, что их никто не видит, Сокольский нежно обнял Светлану за талию и поцеловал.

Появление майора Ломакина немного всех успокоило. Большой, грузный, с багровым лицом и тяжелыми руками, он излучал неколебимую уверенность в себе.

Майор приехал один. "Не хочу, чтобы набежали журналисты", — пояснил он. "Все-таки, насколько я понимаю, здесь собрались не самые последние люди в Энске. Так что до утра постараемся разобраться своими силами, а уж утром прибудет бригада криминалистов, и с ними — все остальные." Никто возражать не стал.

Ломакин прошел в гостиную.

— Так. А ну-ка — садитесь за стол, — скомандовал он. — Где именинник?

— Кто? — не поняла Светлана.

— Извините, профессиональный жаргон. Где труп?

Светлана нервно рассмеялась.

— Как вы смеете? — взорвался Сокольский.

— В кабинете. Это за библиотекой. Но дверь в нее закрыта, надо через коридор, — объяснил Писатель.

— Ладно. Найду. Вы сидите тут, и никуда не выходите.

Он ушел. Пять минут его не было. В гостиной воцарилось молчание. Наконец в дверном проеме показалась массивная фигура. Кряхтя, Ломакин сел во главе стола.

— Что у вас тут было?

— Просто вечеринка, — пожала плечами Светлана.

— А из еды что-нибудь осталось? — спросил майор.

— Конечно.

— И где все это?

— На кухне.

— А из выпивки?

— Там же, в холодильнике.

— Хорошо. Оставайтесь здесь, а я сейчас, — он снова ушел и скоро вернулся, толкая перед собой сервировочный столик, уставленный тарелками. В руке он держал две бутылки коньяка.

— Накрывайте — надо сначала перекусить, — он обвел пристальным взглядом присутствующих.

Людмила стала ловко расставлять тарелки.

— Ну что? Вроде я всех знаю, кроме вон той плачущей дамочки. Кто это? — спросил майор.

— Это моя жена, — с вызовом ответил Писатель. — Марина.

— Понятно. Ну что ж? Налейте всем по сто грамм. Дамочке — сто пятьдесят. Мне — двести.

Сокольский поморщился, но все же наполнил стаканы коньяком — в строгом соответствии со словами майора.

— Помянем, — выдохнул Ломакин. Выпили, не чокаясь.

Пока майор закусывал, все с нетерпением смотрели на него. Насытившись, майор отодвинул тарелку и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Ну, что я вам могу сказать? — начал он. — Нехорошая история. В кабинете — труп хозяина дома. Убит наповал — прямо в сердце. Стреляли в упор.

— Вы уверены, что это — не самоубийство? — поинтересовался Писатель.

— Возможно. Но рядом с трупом нет пистолета. Не мог же он убить себя, а потом спрятать пистолет? Так что давайте по порядку: кто первым обнаружил труп? — и Ломакин обвел пристальным взглядом сидящих за столом.

Все взоры обратились к Сокольскому.

— Я, — понурив голову, ответил он.

Ломакин издал короткий звук, похожий на кудахтанье.

— Ну, расскажите мне все без утайки. Но предупреждаю: я вранье сразу чую!

— Мне нечего скрывать! — возмутился Сокольский. — Неужели вы думаете, что это я его убил?

— Да ничего я не думаю, голубчик. Я просто прошу вас рассказать, как вы обнаружили труп. Вот и все. Ну, приступайте.

— Около полуночи, — начал Сокольский, — я спустился из спальни в библиотеку.

— Зачем? — тут же перебил его Ломакин.

— Я… я хотел немного почитать перед сном. Не мог уснуть!

— Ну-ну, спокойнее, пожалуйста. Такая тяга к чтению весьма похвальна. Спустились, значит, и что же дальше?

— Ну… Когда я был еще на лестнице, раздался дикий женский крик. Я осторожно вошел в библиотеку; там было темно. Я смотрю — дверь, которая ведет из библиотеки в кабинет, чуть-чуть приоткрыта. И оттуда — тонкая полоска света. И вдруг — выстрел! Я… Я испугался! Понимаете? Я бросился назад и… И… И выбежал в коридор. Все было тихо. Я пересилил страх и вернулся. Вошел в кабинет и увидел лежащего на полу Александра. Ну, а тут все прибежали.

— Интересно, — задумчиво сказал майор. — И это все?

Сокольский некоторое время молчал; было видно, что он колеблется. Затем он взял себя в руки и твердо сказал:

— Это все. Больше я ничего не видел.

— Ладно, — как-то очень легко согласился Ломакин. — Остановимся пока на этом. Теперь меня интересует вот что: кто кричал? Чей женский крик слышал господин Сокольский? Ну-с, милые дамы, можете начинать.

— Я! Я его видела! — воскликнула вдруг Марина. — Я видела убийцу! — видимо, коньяк оказал на нее свое благотворное действие; дрожь понемногу прошла, и слезы обсохли. — Я хорошо его разглядела!