Дмитрий Сафонов - Ласковый убийца

В этот момент, выкатившись на встречную, подлетела "девяносто девятая" с тонированными стеклами; взвизгнула тормозами и остановилась буквально в метре от Красичкова. Двери распахнулись, и из машины выскочили два человека. Они грубо схватили Кирилла Ивановича за руки, а водитель джипа, все так же глядя по сторонам, совсем не целясь, точно ударил шершавой мозолистой ладонью прямо Красичкову в лоб. У пресс-секретаря все поплыло перед глазами: в голове заиграла какая-то музыка, в груди забились какие-то птицы, и он, не пытаясь удержать уплывающее сознание, покорился своей несчастливой судьбе. Мужчины схватили обмякшее тело, бросили в машину на заднее сиденье, и сами прыгнули сверху. Широкоплечий с раскатанными ушами нагнулся, поднял выпавший из ослабевших рук мобильный телефон, сунул его в карман и степенно сел вперед. Он что-то гортанно крикнул водителю, и машина сорвалась с места.

Макаев получил сигнал: все готово, все в порядке. Он улыбнулся и набрал номер мобильного Красичкова.

— Да! Красичков слушает! — прогудело в трубке.

— Иван Степанович? — с иезуитской интонацией спросил Макаев.

— Да! Кто это? — отрывисто бросил Красичков, тяжело кряхтя: видимо, он поворачивался в кресле.

— Это не так уж и важно, — ответил Макаев. — Я звоню вам по поручению своего хорошего знакомого. Кольцова Сергея Ивановича. Помните такого? Он просит вас о помощи.

Красичков громко засопел.

— Какой помощи? Вы что? Ко мне почему с этим вопросом? Вы ему передайте, что я никогда. Понятно?

— Не горячитесь, Иван Степанович. Речь идет о пустяке. Сергей Иванович хочет быть депутатом Государственной Думы. Но оказалось, что это — довольно дорогое удовольствие. От вас требуется посильная помощь. Откройте ему небольшой кредит. Ну, скажем, миллионов на пять.

Красичков сорвался на крик:

— Что?! Вы там где у себя, с ума сошли? Я ему даже копейку взаймы не дам. А он мне…

Речь Ивана Степановича изобиловала непечатными выражениями. В этом тексте мы приводить их не будем: не из соображений ложной стыдливости, а потому что Красичков даже материться нормально не умел. Он ничего не умел. Про таких говорят: "Его путь к вершинам власти освещал яркий свет вылизанных им жоп." Если кто-то, в припадке угодничества и пароксизме холуйской любви, пытался описать заслуги Ивана Степановича перед родным Отечеством, то после долгих и тяжких раздумий обычно ограничивался двумя словами: "Крепкий хозяйственник". То есть не то, чтобы прочный и твердый, а просто крепкий — как говно. И не то, чтобы хозяин, и даже не завхоз, а так — не пойми чего. Хозяйственник.

Одним словом, Иван Степанович деньги дать отказался.

Макаев, не обращая внимания на его примитивную грубость, все же посоветовал подумать. А заодно — позвонить сыну.

Красичков, тяжело отдуваясь, позвонил на мобильный Кириллу. Чей-то голос с характерным акцентом отвечал, что Кирилл подойти не может, но в этом нет нужды: и так все хорошо слышно.

И тут Красичков-отец услышал громкие крики Красичкова-сына. Страшные крики. Так кричат люди, когда им очень больно. Когда их истязают.

Иван Степанович налился кровью, сам заорал в трубку что-то такое, но ему никто не ответил. В трубке раздавались только короткие гудки.

Красичков не находил себе места. Он бегал по кабинету, лихорадочно соображая, что же ему сейчас следует предпринять. Прежде всего — позвонить Берзону. Это его забота — решать все проблемы. За это он ему и платит.

Берзон внимательно его выслушал и обещал принять срочные меры.

Еще через час в офис компании Красичкова позвонил неизвестный и сказал, что в урне рядом со входом лежит сверток. Этот сверток — посылка лично Ивану Степановичу.

В свертке оказались два пальца Кирилла и видеокассета с записью.

Рука крупным планом: вот все пальцы на месте, а вот одного уже не хватает. Кровь, крик, камера дергается. Чей-то хриплый смех. Удар ногой в лицо. "Давай еще!" Кирилл умоляет не делать этого, плачет. Хряск! И еще одного пальца нет. Их кидают в пакетик и запечатывают.

Еще через полчаса Макаев снова позвонил Красичкову.

— Ну что? Перейдем сразу к делу? Не будем отвлекаться на ерунду?

— Я тебя… Сволочь. И тебя, и Кольцова твоего. Ты против кого пошел, знаешь? Позвони, гад, по этому телефону. Там тебе все скажут, — и Красичков продиктовал номер телефона Берзона.

Макаев на другом конце провода сдержанно рассмеялся.