Дмитрий Сафонов - Ласковый убийца

— Ой, — Ремизов поморщился. — Кости?!

— Да, любезный Александр Владимирович, — старик явно симпатизировал Ремизову, — представьте себе, кости! Естественно, какая тут напрашивается логическая цепочка? Что это кости людей, являвшихся носителями ВИЧ-инфекции. И сейчас мы переходим к самому главному.

— Ой! Что такое? — воскликнул Ремизов.

— Видите ли, этот вирус — очень гидрофильный. Если перевести на простой язык — любит воду. Поэтому в теле умершего он сохраняется не более двух недель. Это факт. Но есть и другой факт. Разновидностей любого вируса, или, как их называют микробиологи, штаммов — существует в природе великое множество: тысячи! А то и миллионы! И если какой-то из них, наиболее хорошо изученный нами, гидрофилен, из этого вовсе не следует, что и остальные должны быть такими же. Понимаете?

Ремизов кивнул.

— Я допускаю существование такого штамма вируса, который в состоянии довольно долго обходиться без воды. Ну, а если все так, если мои логические построения безупречны, значит, самое время подтвердить их экспериментом и убедиться, наконец, в правильности моих догадок. Вы понимаете, что это означает? Ведь это же — необъявленная бактериологическая война. Вы только вдумайтесь: в России — полтора миллиона официально зарегистрированных наркоманов. На самом деле, их гораздо больше, но будем оперировать официальными данными. Итак, полтора миллиона ВИЧ-инфицированных. Знаете, пресса любит выставлять их мучениками, страдальцами. "Смертельно опасная болезнь!" и так далее и так далее. Однако при этом забывают одну маленькую деталь: они сами виноваты в том, что заболели. А вот больные, к примеру, раком — нет! Не виноваты! Рак — это бич Божий, а ВИЧ — от собственной глупости. ВИЧ инфицированный может прожить еще как минимум лет десять-пятнадцать, а онкологический больной — максимум полгода! Кстати, героиновые наркоманы — самые запущенные — живут три-четыре года. Казалось бы, какой смысл заражать их вирусом? Они от интоксикации помрут раньше. Есть смысл! Знаете, сколько стоит лечение больного ВИЧ? Тысячу долларов в месяц. А их по стране — полтора миллиона. Это что же — на их лечение в месяц — подчеркиваю, только в месяц! — требуется полтора миллиарда?! А в год? Восемнадцать?! Вы вдумайтесь, какие чудовищные цифры! Естественно, всех их лечить не будут — денег нет. Но даже при таком раскладе ВИЧ инфекция вымывает деньги из бюджета, отнимает их у тех же онкологических больных, у язвенников, у сердечников и так далее. Отнимает не только у больных, но и у здоровых. У нас с вами. То есть мало того, что эпидемия ВИЧ инфекции — это удар по населению, так это еще и удар по экономике! Вы представляете, что происходит? Кто-то расчищает себе жизненное пространство. Через двадцать лет Россия как страна просто перестанет существовать. Если не переломить ход этих трагических событий. Прямо сейчас. Сегодня. И вот тут мы опять возвращаемся к эксперименту. Опыт — это источник познания и критерий истины. А я не могу провести эксперимент.

— Почему? — спросил Ремизов, хотя заранее знал ответ.

— Нехватка средств, Александр Владимирович. Вот в чем дело. Мне нужно доказать, что прием наркотика, содержащего данную органическую добавку, приводит к заболеванию. Казалось бы, что тут сложного! Сделай анализ этой добавки, и все. Но это не так просто. В микроскоп вирус не увидишь: он слишком мал. Значит, остается биологический метод, — Феоктистов усмехнулся. — Я ввожу мышкам наркотик и хочу получить реакцию в виде выработки антител к вирусу. Абсурд, правда? Ведь не зря же он так и называется: вирус иммунодефицита человека. Понимаете? Человека! Мышки этим не болеют. Правда, МВД обещало помочь: купить для опытов человекообразную обезьяну. Но ведь обезьяна — не человек. Даже человекообразная. Не мышка, конечно, но и не человек. Да, к тому же, и денег у них нет, на обезьяну-то. Ох! — он тяжело вздохнул. — Она сорок тысяч долларов стоит. Где их взять? Вот вы мне скажите, каков бюджет вашего сериала?

— М-м-м… Около пятидесяти тысяч, — назвал Ремизов первую пришедшую на ум цифру. — У нас дешевый сериал.

— Вот видите, — покачал головой Феоктистов. — Сериал важнее, чем будущее России. А где вы деньги берете, если не секрет?

— М-м-м… — замялся Ремизов. — У нас есть спонсор. Фонд "Милосердие и справедливость" и лично его председатель Кольцов Сергей Иванович. Не слышали о таком?

— Нет, — с достоинством ответил Феоктистов. — Мне это имя ничего не говорит. Извините, но я не знаю такого общественного деятеля.