Александр Курмузаков - Тень ивы

«А ведь ты ждал, голубчик, что окажешься в тюрьме, – подумал о себе в третьем лице Жнец. – И даже все вроде встало на свои места, если не считать ужасной камеры. Этот Боцман, он же смотрел на меня во все глаза, когда я на параше сидел. Шоу, бля. Надо ему сказать, что я со Снарядом в друзьях. В корешах. А вдруг он из другой команды? Снаряд. Ему-то я и сказал, что по мне тюрьма плачет.»

– Вспомнили? – вернулся к нему следователь.

– Да. То есть нет, ничего относящегося к делу.

– Ну-ну, в камеру. В камере лучше вспоминается.

Гарпунов вызвал пристава и, заметив, замешательство Жнеца, потянул его со стула за руку и подтолкнул к двери.

– Вспоминать, гражданин Жнец, вспоминать.

Гарпунов получил по е-мэйлу описание первого осмотра места происшествия, составленное оперативными работниками уголовного розыска. Гарпунов там был двумя часами позднее. Ничего сильно отличающегося от того, что заметил для себя и сам Игорь, он в протоколе дежурных оперативников не вычитал.

Квартира, если ее можно считать квартирой, представляла из себя высокий холл цокольного этажа, в котором когда-то располагалось помывочное отделение общественной бани. Вход в помещение отсутствовал, парадное вело сразу на второй этаж двухэтажного здания, где размещалась мастерская по ремонту и обслуживанию кондиционеров. А со двора в эту бывшую помывочную можно было попасть через замурованный в стену прицеп-трейлер, как будто бы стоящий сам по себе и сам по себе служащий кому-то жильем.

Помещение поражало простором, светом, льющимся через высокие окна, заложенные рифлеными стеклянными кубиками голубоватого цвета, а также мозаичными панно на стенах, выполненными в стиле соцреалистического «ню». Крепкие краснотелые дамы обливали из амфор античной формы таких же крепких и румяных девочек в возрасте пионерок, но, естественно, в голом виде не имеющих политических признаков. Присутствовали на панно и дяди, олицетворяющие мужскую мощь, направленную на благое дело отмывания подростков. Хотя группы мужчин и женщин занимали строго противоположные стены, все они были по-родственному похожи друг на друга, что вызывало мысли о нудизме, нимфетках, шведских семьях и прочей гадости, которая автору этих панно, конечно, и в голову прийти не могла.

Хозяин квартиры – потерпевший, как сообщалось в протоколе осмотра, «без определенных занятий, по виду 60–70 лет, роста среднего, телосложения худого. Тип внешности – восточный, близкий к монголоидному». Он явно знал цену этим мозаичным панно со следами позолоты и благородно тусклой смальты.

В зале ничего не мешало обзору этих панно с любой точки: мебель – круглый стол, кровать без спинок и кресло – группировалась вокруг огромного – под потолок – кофейного дерева, растущего из красивой кадки цвета сандала, стоящей в самом центре жилища.

«Тело жертвы глубоко усажено в кресло с высокой спинкой мягкое и мягкими подлокотниками, голова опущена на грудь, в левой лобной части головы след от огнестрельного ранения округлый. Следы крови в значительном количестве – на плече и майке без рукавов, спортивных трусах, в которые был одет убитый. Следы борьбы отсутствуют. Орудия убийства (орудие убийства) отсутствуют. Убитый – гражданин Российской Федерации Ивхав Мохаммедович Мнвинду, уроженец п. Горный Итурупского района, Курильской области, год рождения 1946. Паспорт найден в кармане демисезонной куртки, висевшей на вешалке, стоящей в прихожей, которой служил домик-прицеп автомобильный типа «Адрия-78» (производства Югославия).Опознан гражданкой Косулей Риммой Владимировной, которая является бывшей женой убитого. Проживает отдельно, по адресу: Маршала Чутко, 18, кв. 24. Сведения о ней извлечены из паспорта жертвы, где указаны сведения о заключении брака и расторжении брака с убитым».

Жена по фамилии Косуля была первой, кого допросили оперативники. Сведения сообщала скудные: с убитым давно не жила, отношений не поддерживала, о его образе жизни представление имела приблизительное.

Игорь пробежался глазами по страницам своей докладной о ходе расследования, которую собирался отнести своему начальнику. «Ничего существенного, – подосадовал про себя Игорь, – подозреваемого тут нет, нет этого архитектора, и жертвы тоже нет. Одни призраки.» Начальник городского управления угрозыска всегда торопил с результатами, так что Игорь сложил отпечатанные листы в папку и отправился на доклад.

Больше интервалы здесь и далее между подзаголовками