Татьяна Бочарова - Генетическая ошибка [litres]

Они стали встречаться. Поступили в один институт. Вместе ездили на практику в экспедиции. Алексей оказался прав – Анжелика в нем души не чаяла. А уж он для нее готов был горы свернуть. Они мечтали пожениться, но не успели. Им предложили работу на северной геологической станции. Это было очень заманчиво, да и денег можно было хорошенько подзаработать. Анжелика и Лешка решили поехать поработать, а пожениться через год. Будет на что и свадьбу сыграть.

Сказано – сделано. Самолет унес их из Москвы далеко, в вечные снега и морозы. Они писали мне. Вернее, писал Лешка, а Анжелика черкала пару строк в конце писем. Сами письма были восторженными – ребятам нравился Север, обстановка на станции, суровая романтика ледяного края. Я, признаюсь, грешным делом, даже завидовал им – у меня-то жизнь была куда прозаичнее.

Год пролетел незаметно, Лешка и Анжелика должны были вот-вот вернуться и сыграть, наконец, свадьбу. Как вдруг письма от них перестали приходить. Я ждал, писал – ответа не было. Время мобильных телефонов тогда еще не пришло. С огромным трудом я узнал телефон станции и позвонил туда. То, что мне рассказали, повергло меня в шок. Это была настоящая трагедия. Оказывается, примерно месяц назад Анжелика и Лешка пошли кататься на лыжах и попали в снежную бурю. Их искали, но тщетно. Вокруг все завалило сугробами выше головы, связи никакой. Когда их обнаружили через два дня, Анжелика была мертва. Она замерзла насмерть, Лешка ничего не мог сделать. Он жег последние спички, пытаясь развести костер, но пламя гасло под порывами ледяного ветра. Он отдал любимой почти всю свою одежду. Но это не помогло. Самого Лешку забрали в больницу в критическом состоянии. Воспаление легких, перешедшее в тяжелый плеврит, обморожение плюс огромное нервное потрясение. Он не хотел жить, его едва откачали, несколько месяцев выхаживали и все-таки спасли. Он уволился со станции и вернулся в Москву. Неузнаваемый, ссутулившийся, с потухшим взглядом, ослепленный и оглушенный своим горем. Мы, его друзья, старались сделать все, что могли, чтобы вернуть его к жизни. Навещали, звали в компанию, даже пытались знакомить с девушками.

Постепенно, далеко не сразу, он немного оттаял. Устроился на работу, никак не связанную с профессией, стал потихоньку выходить из дому. Но общение с женщинами прекратил полностью. Так и жил бобылем. Поступил в юридический, окончил его, завел адвокатскую практику. И по-прежнему оставался верен своей Анжелике. Верен он ей и до сих пор, в свои 65. Не знаю, были ли у него какие-то отношения, но думаю, что нет. Есть такие преданные души, которые не могут смириться с потерей любимых. Он слишком любил Анжелику. Слишком. Такие потери не восполняются. – Отец замолчал.

Молчала и Марина, потрясенная его рассказом. Ей было до слез жаль Алексея Михайловича. Первым нарушил молчание отец:

– Не говори ему, что я рассказал тебе его историю. Он не любит, когда вспоминают Анжелику.

– Конечно, не скажу. Никогда бы не подумала, что он пережил такую трагедию. Вроде такой позитивный человек, веселый, улыбчивый.

– Это внешняя оболочка. Для клиентов. Внутри он совершенно другой. Ладно, дочка, я тебя, наверное, утомил своим рассказом. Ты спросила, я ответил. Коротко не получилось.

– О чем ты, пап! Спасибо тебе за все. За то, что поддерживаешь, за Алексея Михайловича.

– Не за что, дорогая. Мы с мамой всегда тебя ждем. В любую минутку. Как сможешь, так приезжай. Договорились?

– Договорились, – с теплотой ответила Марина.

Распрощавшись с отцом, она отправилась на кухню и провела ревизию в холодильнике на предмет ужина, а затем уселась в спальне готовиться к завтрашней лекции.

Сергей вернулся, когда еще не было семи.

– Зай, ты где? – крикнул он из коридора.

– Я здесь, – отозвалась Марина, не отрываясь от тетради.

Сергей разделся и заглянул в спальню.

– А кормить меня кто будет? Пушкин?

– Сам возьми в холодильнике. Разогрей и ешь. Там все готовое стоит. Я сейчас, пять минут.

– Да сиди, сиди. – Он засмеялся. – Как адвокат? В двух словах.

– Если в двух, то очень хороший. – Марина подняла голову от конспекта и улыбнулась мужу.

– Это радует. – Сергей тоже улыбнулся. – Что сказал? У нас есть шанс?

– Их было бы больше, если бы мы разыскали где-нибудь два миллиона.

Брови Сергея нахмурились.

– Это он так сказал? Серьезно?

– Да. Речь о компенсации вдове потерпевшего.

– Так много? Зай, я, боюсь, не наскребу такую сумму.

– Сереженька, не переживай, я ему так и сказала.