Дмитрий Сергеев - Особняк на Почтамтской

Дернула за ручку — дверь распахнулась. Пламя в большой настольной лампе осело, пыхнуло копотью, но не погасло. Ивана Артемовича за столом не было. Елена Павловна в полном недоумении застыла на пороге. После она сама поражалась, почему ей не пришло простой мысли: Иван Артемович покинул каморку обычным путем, выйдя через дверь. Вероятно, он сильно спешил и потому не запер замка. В смятении она начала искать таинственно, как возомнилось ей в то мгновение, исчезнувшего Ивана Артемовича. Закуток был настолько мал, что спрятаться взрослому в нем совершенно негде. Но рассудок у нее точно помутился, она поступала как во сне: заглянула под стол, под стул, в корзину для мусора, пыталась выдвинуть ящики письменного стола, и, казалось ей, ничуть бы не удивилась, обнаружив в любом из них своего супруга. Ящики были заперты.

Она машинально снова и снова хваталась за их ручки, в безуспешных попытках открыть. Увидела створку железного сейфа, встроенного в стену, рванула ее на себя. Чугунная дверца скрипнула и подалась. Елена Павловна схватилась за ручку обеими руками и распахнула. То, что ей открылось, окончательно сбило ее с толку: вместо полок и ящиков на нее глянула черная пустота. Отверстие было не настолько большим, чтобы в него смог пролезть даже подросток, но тем не менее Елена Павловна заглянула внутрь, совершенно бездумно надеясь за железным створом отыскать исчезнувшего супруга. Дыра уходила в стену и проваливалась вглубь. Как раз в этом месте бревенчатая стена дома соприкасалась с контрфорсом, выложенным из кирпича с наружной стороны. Ламповый свет, проникая в тайник, освещал только устье дыры. Просунув туда ладонь, Елена Павловна ощутила спертое и влажное веяние пустоты. В лицо дохнуло застоявшимся воздухом. До слуха внезапно отчетливо донеслись голоса, и среди них голос Ивана Артемовича. Не будь ее волосы уложены в прическу и запрятаны под домашний чепчик, они поднялись бы дыбом: ей вообразилось, что она слышит разговор из преисподней.

Состояние, близкое к безумию, длилось мгновение. Десятки различных чувств сменились у нее, прежде чем она уразумела истину. Безудержный истерический хохот накатился на нее. Она захлебывалась от смеха, не будучи в силах совладать с собой. С трудом одолела приступ истерики, взяла себя в руки. И лишь после этого вслушалась в оживленный разговор, происходивший внизу.

Прийти в себя помогло и то, что буквально секундой раньше она услышала звонкие, радостно возбужденные крики детей и тихий урезонивающий голос старой няньки. Рассудок ее точно пробудился.

Собеседники Ивана Артемовича ей не были знакомы. Она не вдруг разобралась, о чем они говорят, отчего все так встревожены. Мало-помалу суть дела прояснилась. Елена Павловна отказывалась верить тому, что узнала. Услышанное настолько потрясло ее, что она чуть было не кинулась вниз, чтобы без промедления установить, правда ли то, что они говорят, не есть ли это тот самый блеф, к которому прибегают опытные картежники, когда хотят обмануть простаков.

От опрометчивого шага ее удержала мысль, что ей ведь придется тогда объяснить, каким образом она подслушала разговор, не предназначенный для посторонних ушей.

Теперь, когда ужас, недавно владевший ею, окончательно развеялся, все казавшееся таинственным объяснилось просто, причина, понудившая ее войти в запретную комнату, самой ей казалась неоправданной, и если она сошлется на нее, рассказ прозвучит фальшиво, надуманно. Она живо вообразила себе пытливый взгляд Ивана Артемовича, каким он наградит ее, неуловимую усмешку, скользнувшую по его губам, воочию представила, как она зальется краской, вспыхнет от негодования, что он посмел заподозрить ее во лжи, и как этим она только умножит его подозрительность и недоверие. Вообще, что бы она ни сказала, как бы ни поступила, все будет выглядеть неуклюжей попыткой оправдать свой неблаговидный поступок — подслушивание.

Озираясь, точно она и в самом деле совершила бесчестье, Елена Павловна вышла из каморки, убедилась, что никто не видел ее, и тихонько притворила дверь. Недавно пережитый страх все еще гнездился внутри нее; чтобы избавиться от него, необходимо сейчас же, сию минуту увидеть своих малышей, приласкать их. Только тогда ее страх испарится окончательно.

Чуть не бегом устремилась в детскую, но у самой двери внезапно остановилась. Другое, столь же властное чувство, как и недавний страх, придавило ее. Силы покинули ее, она едва удержалась на ногах.