Ольга Гаврилина - Ариведерчи, Верона! [litres]

– Я вообще ничего не понимаю! – Стефано пылал праведным любопытством. – Допустим, Джесу – убийца, но тебе-то зачем он звонил? И как ты догадалась, что это именно он?!

– Это были части воспоминаний и наших предположений, из которых и сложилась моя версия. Ты же сам говорил, что Джесу несколько раз присутствовал у нас на программе лет шесть тому назад в качестве зрителя, и я с ним даже общалась лично. Это было одно из совпадений, за которое я зацепилась. Но я до последнего сомневалась, кого выведут из этого подъезда. Не могла забыть похороны и его в первом ряду, несущего гроб Трифоне!

– Так он и Трифоне с Терезой убил?! – ахнул Стефано.

– Похоже, что да!

– Но зачем?! Почему?!

– Пока не могу понять. Боюсь, что без полиции нам не разобраться.

В раннем детстве, когда они жили на Сицилии, Джесу не отличался от других детей: ему давали машинки, и он играл в машинки, предлагали мяч, и он с удовольствием дубасил надутый пластик ногами, ставили перед ним мягкую игрушку, и он радостно гладил бархатный материал, напоминающий шерстку медвежонка. Он одинаково ладил и с мальчиками, и с девочками, а к десяти годам, когда получил в подарок мобильник, окунулся в мировую сеть интернета и несколько отдалился от своих сверстников.

Через пару лет, когда они всей семьей переехали в Рим, почувствовал, что в нем что-то изменилось. Он все еще не мог понять, что это такое, и поэтому совсем не задумывался и не прислушивался к себе.

В четырнадцать-пятнадцать почти все разговоры с друзьями сводились к сексу и женщинам. Джесу с любопытством слушал, почти никогда не участвуя в жарких дискуссиях и выдуманных рассказах о своих похождениях.

Уже тогда его «обхаживали» две девочки, одна из которых была на три года старше его самого, с которой он и потерял впоследствии девственность. Он выполнял инстинктивно все необходимые телодвижения, видимо, делая все правильно, о чем догадался по восторженным, а возможно, и фальшивым стонам Карлотты, так звали девушку. Но после окончания процесса он остался полностью разочарован.

Это и есть то, о чем с таким исступленным азартом рассказывали друзья, и то, о чем, раскрасневшись, говорили взрослые за столом, и голоса их становились сиплыми и грудными, это то, что воспевали поэты в своих стихах, в конце концов!

Он почти никогда не вспоминал этот эпизод своей жизни, настолько он сохранился для него как незначительный и тусклый.

«Какая все это чушь, гораздо приятнее потрогать себя так, как тебе хочется, довести прикосновениями до оргазма без лишнего присутствия совершенно постороннего человека …» – размышлял он, все больше отдаляясь от своих сверстников, но все еще не подозревая истинной причины своих пристрастий.

Он с любопытством, как все мальчишки, рассматривал порножурналы, но очень скоро понял, что вид обнаженных женщин вызывает у него несколько не ту реакцию, нежели у других парней. И только когда ему попались картинки оголенных мужчин, вдруг застыл, почувствовав сильное сердцебиение. Он со страхом неизведанного прислушался к себе, и озноб оглушительной догадки осенил его душу.

Он так и не решился заявить о себе как о человеке иной ориентации. По всей стране уже давно любовь двух мужчин не считалась чем-то особенным или позорным, а скорее наоборот, поощрялась средствами массовой информации, а на телевидении почти не было ни одной программы, где не присутствовал бы хоть один гомосексуалист, пусть даже в качестве гостя. Но Джесу все еще не мог поверить себе и, задавленный менталитетом традиционной сицилийской семьи, в которой он рос, боялся выпустить наружу свои настоящие склонности.

Он пытался разобраться в своем душевном состоянии, но это копание не приносило ничего, кроме внутренней боли.

С некоторых пор его стали интересовать передачи, где с психологической точки зрения разбирались такие поступки людей, как ревность, безответная любовь и измена.

Одна из них так и называлась «Измена», и он с замиранием сердца исследовал вместе с ведущим истоки этих чувств и с ужасом узнавал, куда они могут завести. Но это были всего лишь срежиссированные фильмы, основанные якобы на документальных событиях.

Совсем другое дело такие программы, как «Их кто-то видел» и «Четвертая кассация», которые шли в прямом эфире и где раскручивались настоящие преступления, причиной которых, как правило, являлись те же ревность, любовь и измена и иногда деньги.

Когда речь касалась денег, Джесу переключал телевизор, несмотря на то что ему нравилась порывистость и упертость ведущей. Ему была симпатична эта журналистка, и он почему-то подумал, что она могла бы стать ему хорошей подружкой. Поэтому, когда знакомая матери пригласила его на студию в качестве зрителя, где сама уже несколько месяцев сидела среди публики, он с радостью согласился.