Холли Джексон - Хороших девочек не убивают [litres]

Бекка не шелохнулась. Кот вспрыгнул на стол рядом с ней, а та и пальцем не пошевелила.

– В марте 2012 года, – продолжила Пиппа, – ты вместе со своей подругой Джесс Уокер отправилась на очередной отрыв. И там с тобой кое-что случилось. Ты ничего не помнила, однако, очнувшись утром, догадалась – что-то не так. Ты попросила Джесс пойти с тобой и купить таблетки – те, которые принимают «после», – а когда она начала расспрашивать, с кем ты переспала, отказалась отвечать. Потому что, как предположила Джесс, ты стыдилась – ведь ты ничего не помнила. Не знала, кто и как это сделал. У тебя была антероградная амнезия – кто-то подмешал рогипнол тебе в напиток и затем изнасиловал.

Бекка сидела молча, как неживая – будто облеченный в плоть манекен. Словно боялась пошевелиться и потревожить призрак своей сестры, а именно его теневую сторону. Затем расплакалась. Слезы безмолвно катились по ее щекам блестящими рыбными чешуйками, подбородок судорожно подергивался. Пиппа ощутила боль в груди – будто чья-то холодная рука сжала сердце, – когда она заглянула Бекке в глаза и увидела в них правду. Потому что правда не означала победу; настолько жуткой и разрушительной она оказалась.

– Не могу представить, как страшно и одиноко ты себя чувствовала, – проговорила Пиппа. Ее саму вело. – Не помнить, что случилось, только осознавать – что-то очень плохое. А помощи ждать не от кого. И ведь ты не делала ничего предосудительного, тебе нечего стыдиться. Полагаю, тогда ты не справилась с отчаянием, и дело кончилось больницей. А потом? Ты наверняка решила выяснить, что произошло и кто виновен?

Бекка едва заметно кивнула.

– Думаю, ты догадалась, что тебе подмешали наркотик. И какими были твои дальнейшие действия? Ты начала расспрашивать у всех – кто на вечеринках покупал наркоту и у кого. А расспросы привели к твоей сестре. Бекка, так что же произошло в пятницу 20 апреля? После того как Энди вернулась от Уорда?

– Мне удалось выяснить одно: некоторые в разное время покупали траву и экстази у Энди. – Бекка опустила взгляд, сдерживая слезы. – И когда сестра ушла из дома, я обыскала ее комнату и нашла, где она прячет второй телефон и наркоту. Я изучила телефон: все имена в списке контактов состояли из одной буквы, однако, прочитав сообщения, догадалась, кто покупал рогипнол. В одном из сообщений Энди назвала его по имени.

– Макс Хастингс.

– И я решила, – всхлипнула Бекка, – я решила, что теперь, когда я все знаю, мы сможем выяснить отношения и помириться. Подумала, вот Энди придет домой, я выговорюсь, и она позволит мне накричать на себя, а потом признает свою вину, и тогда мы вместе сообразим, как заставить Макса расплатиться. Она же моя старшая сестра! Я так в ней нуждалась! Наконец освободиться, рассказать обо всем…

Пиппа вытерла глаза. Она внезапно ослабела и чувствовала себя как выжатый лимон.

– И вот Энди пришла домой, – продолжила Бекка.

– С пробитой головой?

– В тот момент я этого не знала. Энди направилась на кухню, и я не могла больше ждать. Я должна была ей рассказать. – Голос Бекки надламывался. – И когда я начала говорить, она посмотрела на меня и заявила, что ей наплевать. Я пыталась объяснить, она не слушала. Сказала только, чтобы я не вздумала проболтаться еще кому-нибудь, а то у нее будут проблемы. Потом хотела выйти из кухни, и я преградила ей путь. Тогда она выкрикнула – мол, я должна быть благодарна, что меня хоть кто-то захотел, потому что я всего лишь толстая и уродливая копия сестры. И попыталась отпихнуть меня с дороги. Я не могла поверить. Неужели она может поступать так жестоко? Я вцепилась в нее и снова начала объяснять. Мы начали кричать друг на друга, я замахнулась и толкнула ее, а потом… все произошло очень быстро.

Энди упала на спину. Я не думала, что ударила ее настолько сильно. Сестра закатила глаза, а потом ее начало тошнить. Рвота залила лицо и волосы. – Бекка зарыдала. – А затем оказалось, что ее рот тоже забит, она захрипела и начала задыхаться. А я… словно приросла к полу. Я не помнила себя от ярости. Теперь уже и не знаю, осознанно я действовала или нет. Кажется, вообще была не в состоянии думать – просто стояла и не двигалась. Наверное, понимала, что она умирает, и все же ничего не предпринимала.

Бекка покосилась в сторону двери. Вероятно, там все и случилось.

– Когда Энди затихла, до меня дошло, что я натворила. Я в панике бросилась очищать ей рот… Как бы я хотела отыграть все назад! И сейчас хочу. Нет, слишком поздно. Только потом я заметила кровь на голове у сестры и решила, что рана – моих рук дело; пять лет я в этом не сомневалась. И только два дня назад узнала, что Энди поранилась в доме Уорда. Вот почему она потеряла сознание, вот отчего рвота. Хотя какая разница? Ведь это я дала ей умереть. Смотрела, как Энди задыхается, и ничего не сделала. Однако у нее на руках были царапины от моих ногтей, следы борьбы, и любой – даже родители – сочли бы это умышленным убийством. Потому что Энди всегда была намного лучше меня. Родители любили ее больше.