Эва Баш - Детектив Мэд Мёрдок [litres]

– Плевать мне на Мейсона, – прошептала Мёрдок. – Я бы сама пристрелила его, но не дело частному детективу вершить суд Линча. Ты знал, что Гармиш заплатил наёмному убийце, чтобы убрать меня?

– Чего? – удивился Прескотт. – Я думал, он души в тебе не чает, особенно после того, как ты подарила ему наследника.

– Тихо, – шикнула Мёрдок и оглянулась, но в церкви никого, кроме них двоих, не было.

– С чего ты вообще это взяла?

– Он мне сам вчера сказал.

– Гармиш?

– Наёмный убийца.

– Погоди… это Флеминг? Флеминг – наёмник? Вот так поворот, – расхохотался Скотти, и его басистый смех эхом разнёсся под низкими сводами церкви.

– Это ни черта не смешно, – процедила сквозь зубы Мёрдок.

– Да, это я… ты чего? Ты плачешь? Эй, не реви, ну ты чего? Да твою мать, – он прижал её к себе и неуклюже погладил по голове. – Ну-ну, ну будет тебе.

«Занятная, должно быть, картина, – горько подумала Мёрдок, утыкаясь носом в плечо Филиппа Прескотта, – и что только подумают люди…»

Чуть позже тем же днём, немного оправившись, Мёрдок стояла под окнами камеры, ловя обрывки фраз. Мягкий голос О’Грэйди, раздраженный – отца и невнятное бормотание Рэндалла.

По сути, они ничего не могли ему предъявить – попытка изнасилования, даже несмотря на такое количество свидетелей, не зачлась бы ему наказанием, ведь это была всего лишь попытка, а доказать его причастность к убийству Прескотта было невозможно без каких-либо улик. А улик не было. Только капля спермы и старый платок. Её старый платок. Кто-то явно врал…

– Мэдди, дорогая.

Мёрдок вздрогнула от неожиданного прикосновения.

– Мисс Дейзи, – вежливо кивнула в ответ.

Фиалки на шляпке напоминали цветочную клумбу.

– Это ужасная новость, дорогая, – лёгким жестом старушка показала на прутья решетки над их головами. – Кто бы мог подумать, Рэндалл… Наш Рэндалл! И такое…

– Да, мисс Дейзи, люди иногда совсем не такие, какими мы хотим их видеть.

Что-то в голосе Мёрдок заставило мисс Дейзи внимательно вглядеться в её лицо, которое всё ещё хранило следы недавних слёз, и после некоторой паузы она вдруг взяла Эм под локоть.

– Идём-ка, милая.

– Куда?

– Туда, где тебя выслушают, дорогая.

Что? Мёрдок не поверила своим ушам. Она не собиралась ни с кем болтать и уж тем более не с главным глашатаем города! Чтобы потом всё, что она скажет, стало достоянием общественности, да ещё и в преувеличенных масштабах? Но всё же она почему-то послушно позволила себя вести через площадь, мимо церкви, к дому мисс Дейзи.

Уютный домик, укутанный вистерией, с башенкой в неоготическом стиле, резными перилами и белыми ставнями, с маленькими комнатами, пузатыми диванами и шторами в мелкий цветочек, встретил запахом нафталина и свежей выпечки. Мисс Дейзи усадила Мёрдок за стол и начала суетиться. Достала из стенных шкафов фарфоровые чашки и поставила тяжёлый старинный чайник на новенькую электрическую плиту с изогнутыми ножками. Эм помнила, что на своей кухне она была единственной хозяйкой и даже в кафе всегда всё готовила сама, изредка доверяя что-нибудь простое мисс Абигейл.

Вскоре перед Эм на столе возникло серебряное блюдо с ореховым пирогом и ромашковый чай.

– Вам, вероятно, очень хочется узнать, что же случилось на самом деле? – спросила Мёрдок, когда мисс Дейзи присела на стул напротив.

Она поджала губы в ответ на усмешку, но вместо ожидаемой колкости вдруг понизила голос:

– Ах, если бы это был первый случай, Мэдлин.

– Что?

– От ребёнка тогда избавились, а девочку, возможно, ты её помнишь, племянницу Дейдре, которая служила у них в доме горничной, отправили на ферму к Стейнбекам. Подальше от позора и разговоров. Подумать только, такие прекрасные люди, и Роджер, и Кэтрин, а сын, единственный и долгожданный, получился с червоточинкой.

– Что ж, им повезло, что они не дожили до того дня, когда их сын стал позором города.

– Ну что ты такое говоришь, Мэдлин!

– И я рада, что моя мама не видит меня такой, – Мёрдок отвернулась в сторону, разглядывая розовые цветочки на эмалированной поверхности плиты.

– Ты похожа на неё, – морщинистая ладонь мисс Дейзи, тёплая и мягкая, легла на руку Эм. – Знаешь, милая, – смешок в её голосе заставил Мёрдок снова взглянуть на собеседницу. – Мы были так огорчены, когда она вышла замуж за этого задиру и горлопана, твоего отца. Шумный, вихрастый, рыжий ирландец! Ведь он же был совсем не чета ей. Нашей нежной и кроткой девочке с открытой душой и добрым сердцем. Но с ним она была такой счастливой, Мэдлин.