Чингиз Абдуллаев - Обычай умирать

— Разумно, — согласился Вейдеманис. — Что еще?

— Как мы и предполагали, следователь Поляков сознательно обрубил все концы этого расследования, понимая, что затягивать с передачей дела в суд ему просто не позволят. К тому же при допросах погиб Исмаил Ламиев. Он уже перешел на героин, и большая доза пентатола его просто убила. Поэтому остались двое обвиняемых: организатор Шовдыгов и пособник Захохов, которых суд приговорил к длительным срокам. А еще послали следователя ФСБ в Турцию, куда часто ездил Шовдыгов. Но никаких следов он якобы не нашел.

— Тебе пояснили почему?

— Речь идет о сотрудничестве с турецкой разведкой. Я понял, что это была совместная операция, при которой нельзя было «засвечивать» связи Шовдыгова.

— Поэтому они так волновались, пристально наблюдая за нами, и опасались отпускать нас из-под своего контроля.

— Конечно. Они работают уже два года с этими связями Шовдыгова. Им совсем не хочется упускать уже имеющиеся у них связи. Хотя Богдановский не возражает, чтобы я поехал в Турцию.

— Слишком большой срок, — недовольно заметил Вейдеманис, — тебе не кажется, что они несколько затянули расследование?

— Насколько я понял, благодаря обнаруженным сообщникам Шовдыгова были предотвращены два крупных террористических акта в Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде. Причем во втором случае — в институте, где число жертв могло исчисляться сотнями.

— Тогда зачем им два таких пенсионера, как мы?

— Мне разрешили встретиться с бывшей супругой Шовдыгова и семьей Захохова, а также с обоими осужденными. Важно понять их психотипы. Кажется, Штейман сыграл не последнюю роль. Он даже сказал, что готов сделать меня своим преемником.

— Почему-то я не удивлен, — пробормотал Эдгар. — Давно пора использовать твой опыт.

Дронго проигнорировал его замечание и продолжил:

— Самое важное, что сейчас невозможно остановить наше расследование из-за Блехермана, который поймет, что оно не было доведено до конца из-за связей Шовдыгова, которые были важны оперативным сотрудникам. О чем, разумеется, никто не собирается сообщать ни Блехерману, ни Штаркману, ни кому-либо другому.

— В общем, мы с тобой вляпались в очередную неприятную историю, — понял Вейдеманис. — Шаг в сторону — и нас выбрасывают из игры.

— Нет, — возразил Дронго, — любое движение в сторону — и нас убирают. Без колебаний. В таких операциях вариантов не бывает.

— Поздравляю! Теперь будем ходить, ощущая на затылках дуло их оптических прицелов.

— У тебя есть другой вариант? Когда мы соглашались на эту работу, мы все прекрасно понимали. Было бы наивным полагать, что приезд в Москву Блехермана и Штаркмана пройдет незамеченным для российских спецслужб. Но, боюсь, идет гораздо более сложная игра, чем мы можем себе представить. И в нее нас тоже хотят втянуть.

Вейдеманис хотел что-то сказать, но не успел, потому что в подъезд дома кто-то вошел. Оба собеседника обернулись и услышали женский голос:

— Господа, вы можете простудиться. Здесь ужасно дует. Все понимают, что вам нужно переговорить без свидетелей, но вам лучше пройти в соседний дом и подняться в квартиру господина Дронго. Там наверняка теплее.

— Кто это? — спросил удивленный Вейдеманис. — Кажется, я вас уже видел.

— Ты ее видел, Эдгар, — спокойно произнес Дронго. — Это лжесестра Шовдыгова, которая нашла меня в Воронеже. Позволь тебе представить: майор Наира Рахимова. И наш куратор в этой операции. Я только не понимаю, почему у вас не хватило терпения подождать нас на улице?

— Там слишком холодно. И мне стало немного вас жаль, — ответила она.

— Я думаю, что нам нужно всем троим подняться наверх и выпить горячего чаю, — предложил Вейдеманис.

Переступив порог квартиры, гостья хотела снять обувь, но Дронго, улыбаясь, остановил ее:

— Нет, нельзя любить свои ковры больше, чем своих гостей. Так говорил академик Лихачев. Видимо, это ваше восточное воспитание сказывается.

— У вас нет в доме женских тапочек? — спросила Наира.

— Я думаю, вы знаете, что здесь бывают только две женщины, у каждой из которых свои тапочки. И других тапочек здесь нет.

— Две? — уточнила Наира чуть напряженным голосом. — У вас здесь гарем?

— Кухарка и домработница, — пояснил Дронго. — И не нужно делать вид, что вы этого не знали.

Она сняла плащ. Сегодня Наира была в темной юбке и синем джемпере. Сумочку она не оставила в холле, а взяла с собой. Они с Дронго встретились глазами и улыбнулись друг другу.