— Она работает в нашем офисе, — пояснил Дункан. — Я просто решил подвезти ее до дома.
Забавно, но они оба держали пакеты из одних и тех же магазинов.
— А это Пол, — сказала Бриджит.
Дункан оглядел его с ног до головы.
— Симпатичный свитерок.
Полу потребовалась вся сдержанность, чтобы не сказать в ответ что-нибудь про волосы.
Дункан протянул ладонь, и Полу пришлось пожать ее левой рукой.
— Ого, — сказал Дункан. — Что случилось?
— Да так… Занимался виндсерфингом…
Почему бы и нет? Полу всегда нравился виндсерфинг. Он даже прочитал о нем две трети книжки, купленной за пятьдесят центов в благотворительном магазине.
— Ну и что вас двоих связывает?
— Мы друзья, — ответила Бриджит.
— Я ее пациент, — одновременно с нею сказал Пол.
Дункан улыбнулся.
— Ох, Бриджи, теперь ты берешь работу на дом?
Бриджит улыбнулась в ответ:
— Кто бы говорил.
Дункан слегка поморщился, и Пол мысленно поставил галочку, чтобы расспросить об этом позже.
— Что ж, — сказал Дункан, — был рад увидеться, но нам пора. Кили надо домой, а мне как раз с ней по пути.
Кили, храни ее Господь, сделала вид, будто эти слова ее приятно удивили. Словно она искренне поверила, что планы вдруг поменялись и ей не придется поддерживать тягостное для нее общение.
— Ага, — ответил Пол. — Нам тоже пора бежать. Мы спасаемся от смертельно опасного заговора государственного масштаба.
— Потрясающе. Наслаждайтесь приключениями.
Вслед за тем они ушли, оставив после себя теплые воспоминания и чрезмерно сладкий аромат духов Кили, повисший в вечернем воздухе.
— Ни слова об этом, — прошипела Бриджит.
Она энергично зашагала вперед, стремясь уйти как можно дальше от пережитой неловкой сцены.
— Она показалась мне милой, — заметил Пол.
Бриджит пробормотала что-то неразборчивое себе под нос. Пол не был уверен, но кажется, он расслышал слово «шалава».
Детектив-инспектор Джимми Стюарт пребывал в раздражении.
Раздражен он был всем и всеми, черт побери, и не в последнюю очередь самим собой. Как он и опасался, обстоятельства смерти художника, ранее известного под именем Мартин Браун, прошли путь от необычного мимо нескладного через сложное и вплоть до полнейшего пиздеца. Браун оказался «Ящером» Макнейром, дочь Макнейра теперь была мертва, и последние два человека, которые видели его живым, — Бриджит Конрой и Пол Малкроун, — подались в бега. Если бы Стюарту дали заняться своей работой без помех, то Полин Макнейр, возможно, до сих пор была бы жива. Вместо этого ей досталась судьба, в которой единственное, что она получила от потерянного отца, — его невольную роль в своей смерти.
Стюарт только что вернулся с первого совещания оперативной группы, прошедшего под руководством детектива-инспектора Кернса. Кернс был прирожденным политиканом, и от этого, как считал Стюарт, затея с опергруппой смердила до небес. Группа заслушала предварительный доклад Стюарта, после чего Кернс взял ситуацию под личный контроль и тут же отодвинул их в сторонку, как двух бесполезных мудаков. Кернс объявил собравшимся, что за целый день практически ни хрена полезного не сделано. И неважно, что Стюарт с Уилсоном обнаружили бомбу, которая могла разнести полквартала. О недавней неофициальной беседе с помощником комиссара О’Рурком, разумеется, тоже упомянуто не было, да и никогда не будет. Стюарт уже чуял над собой готовую опрокинуться бочку с говном в виде неизбежного внутреннего расследования. Официально смерть Полин Макнейр и бомбу под машиной Малкроуна еще не связали между собой, поскольку «все версии должны быть отработаны». Зато на совещании был дан краткий обзор истории Макнейра, особо примечательный теми деталями, которые в нем так и не прозвучали: детектив-инспектор Кернс умудрился рассказать о похищении Сары-Джейн Крэнстон, ни разу не произнеся слово «Рапунцель». Даже спустя тридцать лет эти девять букв были по-прежнему токсичны для «Гарда Шихана».
По итогам совещания были нарезаны индивидуальные задачи — для всех, кроме него и Уилсона. Покровительственным тоном им заявили, что если они хотят, то могут идти домой. Кернс стал упирать на то, что Стюарт, должно быть, устал, поскольку находится на ногах с половины восьмого утра. Умник, блядь, херов. Конечно, Стюарт слегка устал, но он был очень зол, и этого было более чем достаточно, чтобы продолжать работать. Настолько зол, что в интересах правосудия был готов даже наступить на горло многолетним привычкам и начать сглаживать острые углы. Кто сказал, что старого пса нельзя обучить новым трюкам?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу