Инна Булгакова: Век кино. Дом с дракончиком

— Я готов! — воскликнул неотразимый Борис с сексуальной трехдневной щетиной. — Почти бесплатно… а, совсем бесплатно!

Но тут перед нами возник громадный, как гардероб, господин в дорогом летнем костюме.

— Илья Григорьевич! — с ласковой укоризной попенял хозяин, вставая. — Ждем, ждем…

— Мне очень некогда. — процедил господин, энергично потирая красные ручищи.

— Милости просим…

— Можно вас на минутку?

— Присоединяйтесь!

— На минутку! — повторил Илья Григорьевич веско, выпучив глаза; и они с Самсоном удалились, оставив нас в тревожном каком-то молчании, которое неожиданно прервала убогая:

— С сестрой и Ванечкой случилась беда.

Присутствующие (и я в том числе) всполошились восклицаньями:

— Что? Что случилось? О чем вы?

И разом умолкли при явлении бледного Самсона с остановившимся взглядом.

— Катастрофа! — одно слово произнес он и рухнул на белый стульчик, внятно хрястнув костями. Танюша вскрикнула пронзительно:

— Что с Ванечкой?

— При чем тут Ванечка! — отмахнулся отец. — Банк на грани разорения.

— Какой банк? — сразу заинтересовался бомж.

— Да вы-то! — вскипел Самсон. — Вы-то куда лезете?.. Пардон. «Фараон». Его, его… — ткнул пальцем в воздух. — Слыхали, какая сейчас ситуация на бирже?

— Тебе-то что за дело? — удивился я.

— Он — спонсор, продюсер… то есть собирался. Словом, «Египетские ночи» скончались в зародыше.

Бомж спросил:

— А сколько надо?

Самсон с размаху выпил коньяку и обрел нормальный свой иронический тон:

— Если вы с Танюшей насобираете милостыни…

— Сколько надо?

— Если у вас есть полтора миллиона долларов, то на первых порах мне хватит.

Бомж тоже выпил и сказал жестко:

— Доллары найдутся. Но я не уверен, богоугодное ли это предприятие.

— Танюша, мы тебе всегда рады, но сумасшедших я не выношу, сам нервный.

— Верь ему, у него все есть, — отозвалась она с отсутствующим видом.

Киноактеры наблюдали за трагикомической этой сценой с веселым любопытством; Самсон стиснул руками голову.

— Кто вы?

— Я все сделаю, как скажет Танюша, — произнес бомж — или не бомж? — таинственно. — Доллары найдутся, но вот она говорит, что с вашими близкими беда.

Сценарист откинулся на спинку стула, выставив «клыки».

— Безумно болит голова… А! Наверное, Вика слышала о крахе «Фараона» и ищет нового спонсора.

— А Ванечка?

Самсон страдальчески потер лысину.

— Схожу-ка я к Илье Григорьевичу, расспрошу его дочку и заодно обзвоню всех.

После его ухода мы молча, не сговариваясь, выпили; Татьяна (она вообще не пила) сползла со своего стула и легла на траву, скорчившись как младенец в материнской утробе. «Звезды» рассматривали ее с недоумением… невозможно представить большего контраста: секс-бомба Рита (вот бы кому играть Клеопатру!) — и убогая.

Борис констатировал:

— Позвоночник поврежден. Где болит?

После паузы Танюша отозвалась:

— Левая нога, в трех местах. Здесь, здесь и здесь.

— Симптомы грыжи. Нужен мануальный массаж.

— Я ее уговариваю, — пожаловался Никита Савельевич, — а она — само пройдет!

— Само не пройдет, я в этом разбираюсь.

— Взгляните! — взмолился богатый бомж. — Прощупайте!

Мужчины занялись больной, Рита заговорила вполголоса:

— Между нами, я рассчитывала на пробу.

— На роль Клеопатры?

— Ну. Меня мой жених обнадежил.

— Вольнов — ваш жених?

Она лучезарно улыбнулась, счастливая, самоупоенная… Сегодня ночью Рита Райт удостоилась банкирского приза за лучшую женскую роль (в «Страстотерпцах» — «кино, мягко выражаясь, не для всех»), а ее Бориса обделили: нашелся более бойкий.

— Поздравляю! С Вольновым обошлись несправедливо.

— Ужасно! Он, несмотря на весь свой ум, так обиделся, что напился, хотя вообще не пьет.

У этого плейбоя ум! Вот уж влюбленность застит глаза.

— Впрочем, актеры — вечные дети, — не удержалась красотка от банальности и перешла к делу: — А вы хорошо знаете Любавских?

— Лет двадцать.

— Замолвите за меня словечко?

— Как я могу устоять? — сказал я совершенно искренне; она улыбнулась уже по-другому, с чувственным привкусом, и приложила руку к сердцу — не банальный жест, а словно загадочный знак…

Вернулся Самсон с известием: своих нигде не нашел. Что делать — ехать в Москву разыскивать или ждать? Уже девятый час. Порешили — подождать.

Я спросил:

— Ты поговорил с дочкой банкира?

— Безрезультатно. Со среды она Ваню не видела.