Инна Булгакова: Век кино. Дом с дракончиком

— Мне не нужна помощь, — был ответ. — А о своих я осведомлялась, я про них знаю.

Ну, пусть сами разбираются.

Где-то в шестом часу мы разыскали Молчановку — новобогатенький поселок, тривиальный шик которого несколько смягчался дикой зеленью, виллы-мухоморы выросли в лесу. Никто ни про кого ничего не знает, я чертыхался про себя, покуда в конце одной просеки на открытой веранде розовато-кирпичного двухэтажного особняка не заметил покуривающего Самсона — супруга. С нарастающим изумлением наблюдал он, как мы подъехали к воротам, выгрузились и я на руках поднес ему невестку.

— Вот вам подарок к Святой Троице!

— Клади сюда! — приказал он нелюбезно, кивнув на шезлонг. — Танюш, что случилось, где ты пропадала?

За нее ответил я:

— Они с Никитой… как вас там?.. Савельичем «калики перехожие», милостыней живут. (Самсон нахмурился.) Позови-ка Викторию.

— Она еще из Москвы не приехала.

Вот тут впервые почувствовал я ноющую какую-то тревогу. И поделился ею с Соном (дурацкое это прозвище было у супругов в ходу в интимные моменты, я знал от Вики).

— Не-по-нят-но! — протянул он нервно. — Предстоят ответственные переговоры с продюсером…

— А Ванечка где? — подала голос невестка.

— Где угодно. Надеюсь, с матерью. Он сегодня в Москве ночевал.

— А ты? — поинтересовался я.

— Здесь, естественно. Вчера закончили, с рабочими рассчитались. Из-за них тут и торчал, сегодня же отбываю.

— Что так?

— Человек я изнеженный, испорченный… без горячей ванны и телефона — не человек. Мне лично этот дом не нужен!

Самсон буквально повторил жену. «Мне лично этот дом не нужен, — говорила она ночью в клубе. — Для творца нашего строим, вдохновение неразлучно с уединением…»

— Ну, хоть покажи, похвастайся.

Комнаты в английских обоях благородных темных тонов почти пустые, кое-где повстречались раскладушки, одинокий столик с магнитофоном, табуретки, гардероб с зеркалом… Впрочем, Самсонов кабинет скудно, но обставлен — диван, шкаф, кресло, письменный стол с компьютером… «Какой прогресс! Занимаешься Пушкиным на компьютере?» — «Весной освоил, соблюдение тайны творчества гарантировано». — «То есть?» — «Вносится пароль, программа блокируется, „Клеопатра“ недостижима». — «А что, у тебя собратья по перу замыслы воруют?» — «Да ну… но ведь забавно!» — «И облучения не боишься?» (Мнительность Самсона мне была известна.) — «Есть приемчики. Говорили, железки помогают, но лучше всего, — Самсон понизил голос, — чистая шерсть. Покрыть голову…» Позади послышалось отчетливое хихиканье, мы обернулись: старик нищий слушает, вытянув худую длинную шею, как гусь. Сценарист усмехнулся пренебрежительно: «Вот экземплярчик гомосапиенса, а?» — и забрюзжал: «Библиотеку нет смысла на лето перевозить, а без книг я не жилец на этом свете!»

На первом этаже кухня, «удобства» и гараж. «Викины причуды — прямо из кухни за руль, видишь дверцу? — сквозь Сонин сарказм проступали и горделивые, и тревожные какие-то нотки. — Там нечего смотреть, строительный хаос…» — «Да ладно, не извиняйся, посмотрим…» — Мы протиснулись в просторное полутемное помещение, за нами — Савельич неотступной тенью (подружка его осталась в шезлонге), вспыхнуло мертвенно-голубое мерцанье.

— А машина-то где?

— Пока за домом, тут еще сохнет все.

— И сам ремонтировать будешь? — недоверчиво уточнил я, заглянув в автомобильную яму.

— Научусь. — Он подмигнул. — Научился же я водить.

Ага, за энное количество лет; тут ему жена сто очков вперед даст.

Выйдя на белый свет, Самсон опять закурил и пробормотал в пространство:

— Набирает людей, не посоветовавшись со мною.

— Ты что-то имеешь против моего участия в съемках?

Он не успел ответить: по широкой дорожке в разноцветных плитах, в ослепительных солнечных пятнах приближалась к нам блестящая известнейшая пара — Борис Вольнов и Рита Райт — герои вчерашнего шоу в ночном клубе «Артистико».

В какое-то мгновенье меня будто позвал настойчивый взгляд, я обернулся: за столиком в глубине залы с полукружьями арок и малиновыми занавесями незабвенная Виктория, смотрит в упор. В «перекуре» — мы снимали в очередь с напарником — подошел поприветствовать; она сидела со Львом Василевичем, сравнительно молодым, но шустрым сценаристом. «Вот, Коля, замахнулась на Пушкина, грядет двухсотлетие!» — «Прекрасно». — «Ты не хочешь поучаствовать?» — «Хочу — не то слово!»

Тут как раз окончилась «пляска чертей» (ключевой момент шоу), они рассеялись по зале, и находчивый Василевич подозвал одного из Мефистофелей: «Боря!.. Виктория Павловна, вы знакомы с Вольновым?» — «Лично — нет». — «Уверен, он вам необходим». — «А я не уверена». Она сразу подобралась и насторожилась: женственная и любезная, Вика мгновенно преображалась, коль речь заходила о работе. Но Вольнов уже подскочил, виляя хвостом, и непринужденно представился. Трехминутный разговор, о «Египетских ночах» — ни слова. И все же в Молчановку актер получил приглашение, очевидно на «смотрины».