Олег Шмелев - Три черепахи - Повесть. Скатерть на траве - Роман

Чисто технической, если так можно выразиться, стороной деятельности преступной группы занимался Ковалев, ион быстро продвигался к окончанию. Журавлев должен был не отстать, поэтому он отказался от своего первоначального намерения отложить на несколько дней допросы Короткова, который лежал теперь в изоляторе для подследственных. Журавлев хотел дать ему как следует оправиться после аварии, но врач объяснил, что Короткова, если бы не переломы, хоть сию минуту можно зачислять в авиацию, так что никакими допросами ему не повредишь.

Журавлев захватил кассетный магнитофон и отправился в изолятор. Кроме магнитофона, у него был небольшой чемоданчик, а в чемоданчике в числе других бумаг имелся один документ. Когда Короткова брали под стражу и переводили в изолятор, среди его вещей обнаружили старый, наверняка военных времен, кожаный кисет, пузатенький и неимоверно тяжелый, набитый под горло, перетянутое шелковым шнурком. В нем оказались перстни, брошки, серьги, браслеты и золотые десятирублевики царских времен. Опись содержимого кисета, лежавшая в чемоданчике, была важным документом.

Он предвидел, что, несмотря на пренебрежительное к нему отношение, Коротков обрадуется его появлению, и не ошибся. Все подследственные стремятся к какой-то определенности и трудно переносят медленное течение следствия. Коротков не составлял исключения.

Войдя в палату, Журавлев взял из-за стола стул, поближе подвинул его к кровати и спросил о самочувствии. Коротков не жаловался. Журавлев объяснил, что хочет записать допрос на магнитную ленту, но, может быть, лучше сначала просто поговорить откровенно?

— Можно и поговорить, — охотно согласился Коротков.

Журавлев поставил магнитофон на стол, не включив его, заложил руки за спину и прошелся вдоль кровати взад-вперед.

— Вы, Коротков, при последней нашей встрече сказали инспектору Синельникову, что познакомились сначала с Казалинским, а потом уже с Перфильевым. Обрисуйте, пожалуйста, на какой почве произошло знакомство с Казалинским.

Коротков здоровой рукой взъерошил свои и без того спутанные волосы и спросил:

— Вы в колхозе «Золотая балка» с Сидоренковым говорили?

— Нет, но я знаю, чем он занимается. С ним беседовал работник ОБХСС.

— Ну так вот… Сидоренкову надо было десять кубометров стройматериалов достать. Он мне сказал, что директор базы Казалинский в принципе всегда готов это устроить, но он терпеть его не может, Сидоренкова то есть. Не хочет с ним связываться. А я ему неизвестен, со мной он согласится иметь деловые отношения. А я внакладе не останусь. Так говорил мне Сидоренков.

— А почему Казалинский не терпел Сидоренкова?

— Просто из осторожности. Этот Сидоренков три раза сидел.

— За что?

— За такие вот штучки.

— Но как же вы подошли к Казалинскому?

— У него есть слабость.

— А именно?

— Он любит золотые червонцы царской чеканки.

— Они у вас были?

— Не у меня. У Сидоренкова.

— Такой осторожный человек… — с сомнением сказал Журавлев. — Как же от незнакомого принимать?

— Я сказал, что от Сидоренкова. Как он просил.

— Непонятно. Казалинский же его, как вы говорите, боялся. Не увязывается, знаете ли.

— Все на месте. Клешня не хотел контачить с ним напрямую. А через прокладку не возражал.

— Вы, значит, служили только прокладкой? — Вопрос был не без подвоха, но Журавлев и не скрывал этого, зная, что Коротков тоже все поймет.

— Вы ж предлагали откровенно, а сами ловчите. Я не пешка, — сказал Коротков.

— Я не считаю вас пешкой. Наоборот. — В этих словах Журавлева заключался уже не подвох, а очень опасный для Короткова смысл. И тот опять все оценил.

— Не надо лишнего, — деланно-умоляюще попросил Коротков. — Я получал свою долю, но не надувайте этот шарик так сильно, может лопнуть.

Журавлев не собирался разубеждать Короткова, будто имел в виду не то, о чем он подумал, а совсем иное — ну, например, его личные качества.

— С Александром Антоновичем Перфильевым вы познакомились позже, — сказал он, оставив слова Короткова без внимания. — Как это произошло?

— Сначала я познакомился с его дочерью.

— Случайно?

Коротков ухмыльнулся.

— С красивыми девочками не знакомятся случайно. Это делается умышленно.

— По-моему, теперь неоткровенны вы.

— Есть немного, — жестко сказал Коротков. — А вы ходите вокруг да около. Давайте в лоб.

— С удовольствием… Я предполагал, что на Перфильева вас вывел Казалинский. Так должно быть поло-гике вещей. Но я могу и ошибаться.