Олег Филипенко - Три поэмы. Повесть о Демоне. Новые приключения Луки Мудищева. Лейтенантша Валя

Печальный Демон жил в квартире
под номером сорок четыре,
на Щербаковской, что в Москве.
В его могучей голове,
давно не чёсаной, не мытой,
от жизни низкой и несытой
мозги размякли. Он давно
рукой махнул на жизнь, вино
пить пристрастился, зла не делал,
когда было тепло, сидел он
то на припёке, то в тени,
и молнией летели дни…

Когда-то, в юности, у Бога
он жил в раю и недотрога
был превеликий. Всякий раз
его гневливый, звонкий глас
на ангелов не без причины
обрушивался. Корчил мины
ему один, другой крыло
хотел ему порвать назло,
а третий говорил: «Ты к Богу
уж слишком ревностен, ей-богу!»
Четвёртый на дурной манер
кричал: «Ты сволочь, Люцифер!»
Однако Люцифер у Бога
любимый ангел был, хоть много
иных роилося кругом.

И вот однажды в Божий дом
все ангелы слетелись кучей.
К тому был подходящий случай:
убийца Авеля пока
без наказанья был и как
его Господь накажет было
всем интересно. Божья сила
и гнев не раз вводили в кайф
всех ангелов, и Божий драйв
предметом сплетен и насмешек
являлся долго. Лишь орешек
наш крепкий, Люцифер, грустил
от этих сплетен и лупил
особо дерзких и ехидных
то так, то сяк, но очевидных
он результатов получить
никак не мог и начал пить
уже тогда (но потихоньку).

И вот такую шелупоньку
Господь вокруг себя собрал.
Был ясный день. Господь сказал:
«Что, милые мои, вы мните
о Каине? Мне вслух скажите».
И первый ангел так сказал:
«Я б его смертью наказал».
Второй вслух выразил сомненье:
«Не слишком лёгкое ль решенье?»
Тут третий ангел начал речь:
«Убийца Каин. Надо сечь
его четыре дня и ночи,
затем клещами вырвать очи,
а после только лишь убить».
Но Люцифер сказал: «Женить
его бы надо. Есть надежда,
что он озлобленный невежда,
и лишь жену сумев познать,
готов он будет благодать
принять от Господа. Всевышний,
прости меня, но я здесь лишний
средь ангелов паршивых сих».
Раздался ропот, вскоре стих,
все устремили свои взгляды
на Господа и были рады
тому, как он побагровел
от гнева и, кряхтя, сопел.
Вот наконец, вздохнув глубоко,
Господь сказал, и его око
вдруг отуманилось слезой:
«Не то беда, что ты стезёй
идешь погибельной в гордыне,
а то беда, – я понял ныне, —
что искушён ты свыше сил,
я за тобой не уследил.
А потому заведуй тьмою,
хоть расставаться жаль с тобою,
к тебе ведь я любовь питал…»

И Люцифера Бог прогнал…

Что ж, кстати, Каин? Что же, Каин
женился вскоре. Не случаен
такой исход, наш Люцифер
совет дал дельный, не в пример
всем остальным. Но Бог, конечно,
чтоб Каин не забыл беспечно
своё убийство, дал урок
ему: к скитаниям обрёк…

Лет сто (по нашему коль мерить)
наш Люцифер не мог поверить,
что горний, всеблагой Господь
с ним так, как будто был он плоть
дрожащей твари, обошёлся.
Нет, видно, Бог тогда завёлся
и вскоре, гневом поостыв,
вернёт его, переменив
своё решенье. Но проходит
ещё сто лет, а не приходит
никто от Господа. Беда!
И вот отчаянье тогда
и злоба сердцем овладели
героя нашего и цели
благие в жизни потеряв
и не имея больше прав
смотреть в глаза себе подобным,
он долго голосом утробным
смеялся над своей мечтой…
Но надо жить. И наш герой,
имея пред собою вечность
и тьмы дурную бесконечность,
стал от звезды к звезде летать
и между делом так роптать:
«Зачем заведую я тьмою,
когда она сама собою,
без нужды в ком-нибудь, стоит?
Зачем я, сумасшедший гид,
облёт свершаю по владеньям
и истязаю себя бденьем,
когда за миллионы лет
здесь побывал один поэт;
учёный, сумасшедший старец;
философ, кажется китаец;
да из новейших вот времён
философ… только не Платон,
а как его?.. забыл… не важно!
Зачем пытался я отважно
наладить с ними дружбу? Нет,
не нужен им был мой совет;
они глядели так надменно,
как будто это я был тленный,
а не они. О да, из сфер
Господних выгнан Люцифер!
Но за познанье, за познанье!..