Олег Филипенко - Три поэмы. Повесть о Демоне. Новые приключения Луки Мудищева. Лейтенантша Валя

В Москве же в этот день погиб
один поэт. Сей мрачный тип
ценою самоистребленья
писал свои стихотворенья.
Поэт пожил бы дольше, но
сгубили муза и вино.
Он одинок был и о смерти
не знал никто. Хотите верьте,
хотите нет, но Демон наш
решил занять его шалаш,
его хибару, его хату,
его квартиру. Долг солдату
из армии поэтов Чёрт
отдал что надо, первый сорт, —
похоронил его в канаве,
по-христиански; и уж вправе
почёл о нём забыть герой.
К тому же давний геморрой
опять открылся. Но в аптечке
покойника нашлися свечки,
и Демон занялся собой,
доволен новою судьбой…

На Пушкинской есть дом старинный.
В нём окна в переулок длинный
выходят. Там есть два окна,
в которые наш Сатана
заглядывал, когда темнело
на улице, и то и дело
смущался, потому что там
жила Тамара, что уж нам
знакома как певица. Демон
прозрачным мог быть и летел он
бесшумно, но невольный стыд
ему мешал и на гранит
карниза часто он главою
горячей припадал, и двое,
что были в комнате, тогда
слыхали вздох и выдох: «Да»…

Тамара замужем два года
уж как была. Её свобода
сим обстоятельством никак
не ограничивалась. Так
заведено нередко ныне
в семье, где мужа от гордыни
излечивает вмиг жена:
«Не заходи, я не одна».
Но это шутка. Хотя доля
в ней истины большая. Воля
жены для многих из мужей
почти что заповедь, хоть ей
порою хочется такого…
Но мы вернёмся, чтобы снова
в окошко наше подсмотреть,
за Люцифером вслед, где петь
уж начала Тамара, лёжа
в кровати. Муж её, что тоже
певцом известным был, уж спал
без задних ног. Тут прошептал
наш Демон потихоньку: «Дева,
взгляни сюда, взгляни налево,
твой друг явился, он не трус…»
И в сердце женщины искус
закрался вдруг. Она вскочила
с кровати, будто чья-то сила
её к окну толкнула; там
окно уж было пополам
открыто, потому Тамара
наружу выглянула, жара
внезапного почти стыдясь;
но никого. Ларёк, светясь,
стоял внизу, но в отдаленье.
Всё тихо. Ночь. В оцепененье
Тамара наша замерла.
Её открытого чела
и груди ветерок прохладный
касался. Вдалеке надсадный
раздался визг трамвая. Стих.
Вновь тишина. О, для двоих
такая ночь подарок Бога.
Вдруг до Тамары понемногу
стал доходить свистящий глас:
«Тамара, девочка, сейчас
ты испугаешься, наверно,
но мне молчать нельзя. Мне скверно,
мне тяжело, одна лишь ты
во мне угасшие мечты
о счастии вновь пробудила.
Давно, давно со мною было
нечто похожее, но я
тогда был молод и змея
тщеславия мне грызла сердце.
К тому ж я все единоверцев,
поклонников мечтал найти.
И вот когда мне на пути
попалась дева молодая,
я не решился с нею рая
искать в объятиях – не знал
тогда я жизни, – всё мечтал
мир восхитить собой, но только
потратил силы зря и горько
ошибся, потому что мир,
увидев, что упал кумир,
его тотчас своим презреньем
покрыл и зло, с ожесточеньем,
язвительно изгнал вовне.
Конечно, Бог один, кто мне
мог бы помочь тогда, но руку
он мне не протянул, и муку
я принял, многим заплатив
за гордый свой императив.
Теперь уж я не тот… Я много
с тех пор страдал и по дорогам
безжизненным таскался, где
я не был рыбою в воде,
затем, что видел, что бездарно
я время провожу. «Базарный
грош мне цена», – так я решил
в один прекрасный день, и сил
сопротивляться Року боле
уж не осталось. Но доволен
уж тем, что позитивный взгляд
на жизнь нащупал я. И рад,
коль ты поможешь примириться
с судьбой навеки и обжиться
здесь, на Земле, у вас, людей.
Ответь же, милая, скорей…»

Тамара слушала с тревогой
сей монолог, но понемногу
растрогалась. И вот она
спросила: «Так ли я должна
тебя понять: меня ты любишь?»
ДЕМОН
О да, люблю!..
ТАМАРА
Но кто ты будешь?
Как звать тебя?
ДЕМОН
Я Люцифер
Я Демон
ТАМАРА
Демон?!
ДЕМОН
Да. Поверь
бояться нечего. Я кроток.
И человечество никто так
не понимает, как слуга
покорный твой.
ТАМАРА
Ты напугал
меня немножко, но всё больше
хочу тебя увидеть.
ДЕМОН
Дольше
тянуть не будем. Муж твой спит.
Сейчас я встану на гранит
и проявлюсь…

И Демон рядом
с Тамарою, блистая взглядом,
как фото, проявился вдруг.
Тамару охватил испуг
вначале, но едва их взгляды
столкнулися, как, сами рады
такому повороту, вмиг,
дивясь, как тёплый ток возник
влечения, друг к другу руки
простёрли и, когда б не звуки,
что спящий делал в темноте,
боюсь, сплетение из тел
уже б ничто не разомкнуло.
Но нет, Тамара оттолкнула
слегка героя и на чай
его зазвала. «Прилетай
ко мне скорее завтра. Ладно?
Как видишь, мне самой досадно,
что муж мой здесь“. „О, да, о, да!
Как скажешь, милая. Всегда
тебя, клянусь, я буду слушать».
«Ну всё, прощай. А, может, кушать
ты хочешь?“ „Нет, но тронут я
твоей заботою“. „Семья
есть у тебя?» «Нет, одинокий».
«Ну всё, прощай, мой черноокий».