Олег Себастьян: Три возвращения

Олег Себастьян

Три возвращения

Сергей покинул Санкт-Петербург в конце лета 1972 года. Точнее, уехал он не из Петербурга, а из Ленинграда, и не уехал, а переехал в отдельную квартиру в стремительно заселявшееся Купчино. Продолжать жить в коммуналке становилось тогда уже странным.

К переезду готовились больше года - родители поназанимали у всех кредитоспособных знакомых три тысячи двести рублей на первый взнос, потом мать каждую неделю участвовала в собраниях кооператива. Сергей заканчивал школу, меланхолично размышляя об институте, чаще представляя в мечтах , как он посещает бывшую свою школу в загадочном ореоле. Поэтому он снисходительно относился к радости родителей. Ему казалось невероятным, что можно жить в доме из серой шеренги домов, разделенных такими же типовой школой и ТЦ с непременными спортивным залом и парикмахерской. Ближе к выпускному вечеру Сергей стал ощущать неизбежность наступления дня, когда он уже не сможет встать в половине девятого утра и за

три минуты не спеша дойти до любой из своих школ. Приходилось прощаться и с романтическим возрастом, который водил Сергея среди монументальных зданий старого Петербурга - невдалеке от мест, где жили многие из пассий Сергея. Ему нравилось слишком много девчонок, часто совсем противоположные маленькие, рослые, светловолосые, брюнетки... Нравился ли он - он точно знал в двух случаях : маленькая, с точеной фигуркой Светка Коган из 4-го класса (в математической школе классы нумеровались с 1-го по 10-й), сводившая с ума половину парней из 9-х и 10-х, остановила милосердный взор свой на нем. Она часто ждала Сергея после занятий, приняв безукоризненную балетную позицию у решетки Мойки, брала его всегда под руку, от чего Сергей вспыхивал каждый раз и, тем не менее, бросал гордо-презрительный взгляд на группки, постоянно тусовавшиеся подле дверей школы. Затем Светка покорно следовала вывернутыми по-балетному ножками по всем улицам, в которые Сергей бездумно сворачивал.

Сергей говорил ерунду, Светка смеялась, громко и сипловато, и уступала свой крохотный изящный портфельчик. Сергей, уже во сне, многократно переживал прогулки, и каждый раз позволял себе лишнее. Светка читала про его сновидения по его лицу, как по книге и теснее прижимала к себе его руку.

В марте она исчезла, внезапно - перешла в другую школу, но Сергей почти сразу же "отложился" к девятикласснице Гале, высоченной (гораздо выше его), спортивной и медлительной. Отношения их развились в три приема - cо школьного вечера, на котором они с Сергеем протанцевали все медленные и два быстрых танца, она пошла домой самостоятельно. Через неделю Галя уделила Сергею уже пять минут для разговора на очень нейтральную (типа о погоде) тему. И еще через три дня она сжалилась, увидев как Сергей мнется позади, не спеша распрощалась с подругой и подплыла к нему. Ее Сергей, не обладая фантазией, тоже водил по центру города - по Университетской набережной и по Пятой линии, прямо до ее дома.

Грянули выпускные экзамены - Сергей бегал в мыле и однажды наткнулся на Галю, плывшую под ручку с незнакомым, тоже высоченным, парнем.

Сергей хладнокровно отметил, что плечи у парня узковаты, волосы длинны, и, не оглянувшись ни разу, пошел дальше...

В одно из воскресений родители вытащили Сергея

в Купчино - посмотреть на строившийся "их" дом. Ехали невыносимо долго, подошли к бескрайнему ровному, грязному полю, проросшему домами разной высоты. Пришлось надевать резиновые сапоги и пробиваться, с трудом вытягивая ноги из засасывавшей глиняной грязи. Дом был почти окончательно собран и родители побежали на восьмой этаж - в свою квартиру. Сергей нехотя поднялся следом - ему стало тоскливо стоять снаружи среди серых стен под дождем, сочившимся из низких облаков.

Родители ходили по гулкой бетонной пустоте, осматривались, очень расстроились, обнаружив большую сквозную дыру в стыке стен, но

Сергей был далеко от их забот. Домой возвращались поздно. Отец беспрестанно повторял - "Господи! Хорошо-то как!", мать ворчала про дыру,

про грязь, лицо ее светилось. Настроение родителей передалось Сергею только, когда они вернулись в свой, пока еще родной, старый дом. Сергея по-настоящему придавили низенькие потолки. В кухне, в уборной - везде были посторонние люди, с которыми было прожито десять лет, и Сергею захотелось тут же уехать и никогда больше сюда не возвращаться.

Летом семьдесят второго на город тяжко пала жара. Спасались тем, что в десять вечера, а иногда и позже, отправлялись купаться на Петропавловской крепости - туда сбегался весь город, и пляж был переполнен как в Крыму в сезон. Расходились за полночь под неостывшим белесым небом, брели как попало - по середине мостовой, догуливая последние дни по "своему" центру города.