Чарльз Вильямс - Мертвый штиль - Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

— А что с ней случилось?

— Не знаю, — ответил молодой человек. — Такое впечатление, что она везде протекает. Целую неделю я откачивал из нее насосом воду, но безрезультатно. Последние два дня я вообще от него не отходил. А этой ночью заливать ее стало еще сильнее.

Ингрэм молча кивнул. Судя по всему, судно осело, и щелей, через которые стала прибывать вода, прибавилось.

— Я уже думал, что мне приходит конец, — продолжил Уоринер, — но тут на горизонте появились вы. Затем я испугался, что поднимется ветер и вы, не заметив меня, пройдете мимо. Я дважды стрелял из ракетницы, но все без толку. Потом я понял, что вы из-за яркого солнца не смогли увидеть моих сигналов.

— Вероятно, в тот момент мы завтракали в каюте, — предположил Ингрэм. — А двигатель на вашей яхте сейчас под водой?

— Да. Но он уже давно не работает. Я пытался связаться с вами по радио, но так как вы меня не видели, то и радиоприемник свой не включали. Таким образом, мне ничего не оставалось, как добраться к вам на шлюпке. В любой момент мог подуть ветер, и вы тогда, подняв паруса, уплыли бы, — сказал Уоринер и, вздохнув, вновь провел по лицу рукой. — Как я счастлив, что вы меня все же заметили.

— Да, увидели мы вас чисто случайно, — улыбнувшись, произнес Ингрэм и снова завел двигатель. — Надо как можно скорее подплыть к вашей яхте. Сколько еще людей осталось на ее борту?

— Там уже никого нет, — ответил молодой мужчина. — Я был на яхте один.

— Один? — удивленно переспросил Ингрэм и невольно посмотрел на видневшееся вдали судно.

Даже на таком расстоянии было видно, что оно больше их «Сарацина».

— И вы в одиночку пытались пересечь Тихий океан? — спросил он.

— Нет. Когда мы отплыли из Санта-Барбары, нас на яхте было четверо… — дрогнувшим голосом произнес Уоринер и, уставившись на свои руки, тихо добавил: — Моя жена и еще одна супружеская пара умерли десять дней назад.

— О, какой ужас! — воскликнула Рей и чуть было не произнесла «Бедный мальчик!», но вовремя сдержалась.

Как-никак, Уоринер был ростом под метр девяносто и всего лет на шесть или восемь моложе ее. Но, глядя на красивого моложавого человека, стойко державшегося после перенесенного им горя, Рей испытывала к нему нечто вроде материнского чувства и естественное желание пожалеть и хоть как-то успокоить его.

— Как же это произошло? — спросила она и тут же добавила: — Подождите, об этом можно поговорить и позже. Хотите чего-нибудь поесть? Или, может быть, принести еще воды?

— Нет, большое спасибо, миссис Ингрэм. Я ничего не хочу, — ответил Уоринер. — Но вот если угостите сигаретой, то я не откажусь.

— Да-да, конечно.

Рей достала из кармана шорт пачку сигарет и зажигалку и протянула их Уоринеру.

— Почему вы не снимаете спасательный жилет? — спросила она. — Здесь и без него так жарко.

— О да… конечно же, — оглядывая себя, рассеянно произнес молодой человек и начал расстегивать жилет. — Я совсем про него забыл.

Сняв спасательный жилет, он положил его рядом с собой на сиденье.

Ингрэм прикурил потухшую сигару и выбросил спичку за борт.

— Так что с вами произошло? — спросил он.

— Какое-то пищевое отравление, — сказал Уоринер, хмуро поглядывая на дымок сигареты, про которую совсем забыл. — Все они умерли в один день. Один за другим в течение четырех часов. Это было ужасно… — Он удрученно покачал головой и продолжил свой рассказ тем же ровным, бесстрастным голосом: — Нет, с этим ничто не сравнится. Один в открытом океане с тремя больными, которым предстояло умереть. У всех были одни и те же симптомы. А я, зная, что вслед за первым умрут и остальные, даже не смог им помочь. Жена моя оказалась последней. Умерла она на закате дня. Самое страшное, что я был абсолютно здоров. Я смотрел на умирающих как сквозь стеклянную стену, через которую невозможно было пробиться.

Рей подошла к Уоринеру и положила руку ему на плечо.

— Я очень сожалею, — сказала она. — Не надо больше об этом говорить. Вам нужно отдохнуть. Может быть, поспите?

— Спасибо, — поблагодарил ее Уоринер, — но со мной все в порядке. Первые два дня после их смерти я места себе не находил, но потом взял себя в руки. Только тогда я заметил, что яхта протекает. Я стал откачивать воду насосом, но с каждым днем на ее откачку мне требовалось все больше и больше времени. Вскоре воды набралось столько, что единственным моим желанием стало удержать яхту на плаву. Если бы не оно, я бы, наверное, сошел с ума.