Питер Чейни - Со второй попытки

Я не стал пока строить версий, а решил, что лучше будет уснуть.

В 16 часов я встал, принял душ, оделся, выпил четыре чашки кофе и отправился на машине к месту встречи с Уинсом. Был превосходный день, и я подумал о том, как было бы хорошо, если бы рядом со мной сидела Лана.

Я решил в ближайшее время все-таки встретиться и объяснить некоторые вещи.

Бар, в котором было назначено свидание, пустовал. Бармен в белой куртке перетирал за стойкой бокалы. В углу за столиком сидел Клод Уинс, свежий, как майский цветочек, и пил лимонад. Он был в светлом костюме, коричневых ботинках, желтовато-коричневой рубашке и сером шелковом галстуке с широкой лиловой полосой.

Я взял у бармена виски с содовой и подошел к его столику. Усевшись рядом, я закурил сигарету. Уинс посмотрел на меня со своей обычной кривой улыбкой и сказал:

— У меня для вас плохие новости. Мне страшно жаль, но я все обдумал и решил не рассказывать вам о деле. Мне кажется, это было бы некрасиво. Вот ваши деньги.

Он подал мне пачку денег. Я пересчитал их и спрятал в карман, после чего заявил:

— Нет, Клодетта, так дело не пойдет. Вы должны рассказать мне все.

— А как вы заставите меня сделать это? — фыркнул он.

Я усмехнулся.

— Вы считаете меня круглым дураком и думаете, что я отпущу вас так просто?

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он насторожившись.

— Слушай, милашка, — сказал я, — слушай внимательно. Когда ты вчера взял у меня чек, то сказал, что тебе нужно время на раздумье. Но если ты хотел подумать, то зачем нужно было брать чек? Ты мог встретиться со мной сегодня, дать информацию и получить от меня деньги. Сказать тебе, зачем тебе был нужен чек?

Уинс ничего не ответил и только следил за мной злым взглядом. Ноздри его носа раздувались.

— Сегодня утром ты получил по чеку деньги и показал их человеку, замешанному в историю с заметкой. Ты никогда не собирался ничего рассказывать мне. Ты показал их ему и сказал, что эти деньги обещаны тебе за информацию. Тогда он согласился дать больше и велел вернуть мне деньги и ничего не говорить. Ясно?

Я видел, как тонкие губы Уинса дрожали от ярости.

— Ну, и что ты теперь скажешь, мозгляк паршивый?

— Ничего, — ответил он спокойно.

Я покачал головой.

— Нет, ты сейчас же все расскажешь мне.

Он достал из кармана золотой портсигар и закурил сигарету. Его руки дрожали.

— Это еще не все, — сказал я. — Вчера вечером я позвонил в полицию и поговорил с инспектором Мак-Эндрю. Я рассказал ему, что ты украл у меня чек и что, если ты его не вернешь, я сдам тебя властям. Сегодня в банке был полицейский агент, который проследил, как ты получал деньги. Но теперь в банке не записывают пятифунтовых банкнот, так что тебе не удастся доказать, что ты отдал их мне. Понятно, Клодетта? Если ты не расскажешь мне то, что меня интересует, я передам тебя полиции, а это конец!

Сигарета выпала из рук Уинса, он побледнел, как смерть.

— Мерзавец, чертов ублюдок, — прошипел он. — Как бы мне хотелось убить тебя, вырвать глаза…

Я выслушал все, что ему хотелось бы сделать со мной. Это было неприятно, у него была богатая фантазия. Потом я дружески улыбнулся.

— Ну так как? Будешь говорить или мне придется передать тебя полиции?

Он подумал немного, потом пожал плечами.

— Вы загнали меня в угол. Что же делать, рано или поздно это все равно выяснится.

— Как я понимаю, это будет долгая история? — осведомился я.

Он кивнул, глядя в пол.

— Да. Кроме того, я должен показать вам письма. Здесь говорить об этом нельзя. Давайте встретимся сегодня в моем коттедже неподалеку от Гара-рок и там я расскажу вам все.

— Где находится этот коттедж? — спросил я.

— Вам нужно ехать отсюда на Кингс-бридж, потом на Ист-Потмут и оттуда на вершину Гара-рок. Машину оставьте у здания береговой охраны, его легко найти, и идите по тропинке по краю утеса. Через пятнадцать минут дойдете до моего коттеджа, он там один. Вас устроит 21.30?

— Почему 21.30? — спросил я.

— Потому что, черт вас возьми, мне придется кое-что сделать до этого.

Я улыбнулся.

— Значит я был прав. Кто-то уплатил тебе за молчание, но тебе придется вернуть этому человеку деньги и объяснить все.

— Поверьте мне, это будет нелегко, — злобно сказал он.

— Еще бы! Шантаж вообще трудное дело. Слишком трудное, особенно, когда приходится расплачиваться.

Уинс поднял брови.

— Вы так думаете? — спросил он, неприятно улыбнувшись. — Со мной еще не кончено, даже несмотря на то, что придется рассказать вам кое-что. Отнюдь нет.