Владимир Гриньков - Когда умирает ведьма

— Да, — сказала Люся. — Я понимаю. Но хорошо бы было мне это знать заранее. Я бы взяла с собой учебники, какие-то методические пособия.

— Спешить не надо. Для начала присмотритесь к нему. Просто все время будьте рядом и наблюдайте. Когда поймете, на что он способен и что ему нужно, составите список, подробный перечень всего, что вам требуется, и я немедленно это вам перешлю.

— Хорошо.

— С вами какое-то время будет Наталья, пока вы пообвык-нетесь. И еще Михаил.

Про Михаила он сказал как бы между прочим, но Люся уловила, что он очень старался, чтобы последняя фраза прозвучала как можно нейтральнее.

— Он ведь охранник? — вопросительно посмотрела на босса Люся.

— Кто? — демонстративно не понял тот.

— Михаил.

— Ах, Михаил. Да, он охранник, — с неискренней безмятежностью подтвердил босс. — Но это ровным счетом ничего не значит.

А сам ребенка увез далеко от Москвы. Спрятал в глухом финском лесу. И теперь оставляет здесь охранника…

— Вас что-то тревожит? — спросил Алексей Иванович.

— Нет, — мягко улыбнулась Люся.

Босс уехал в полдень. Люся увидела за приоткрытой дверью одной из комнат, как он, прощаясь с Натальей, прижимал ее к себе и нежно целовал. Тут неизвестно откуда появился охранник и застал Люсю врасплох. Она смутилась, покраснела, постаралась представить все так, будто просто проходила мимо, но охранник тоже увидел сцену прощания и все про Люсю понял.

Зато при отъезде Алексей Иванович был деловит, со всеми держался настоящим боссом, Наталью называл не иначе как Наталья Романовна, а вольности позволил себе только при общении с сыном, взяв его в охапку и чмокнув напоследок.

Когда он уехал, Дыр-Быр-Тыра уложили спать, финка занялась наведением порядка в гостиной, охранник ушел к себе, а Люся и Наталья расположились у камина, на первом этаже, потому что заниматься было решительно нечем, и тут пришел гость. Верхняя половина входной двери была стеклянной, и сквозь нее Люся увидела сумрачного молодого парня. Незнакомец прилип к стеклу, разглядывая ее. Наталья, увидев выражение лица растревоженной Люси, обернулась и сказала:

— Это Микси! Микси, заходи!

Парень вошел, впустив морозный воздух, и Люся почувствовала озноб — то ли от холода, проникшего в дом, то ли от взгляда этого парня. Взгляд не был недружелюбным, он казался необычным. Возможно, из-за того что глубоко посаженные глаза были расположены близко к переносице, и вместе с густыми бровями это придавало лицу мрачно-пугающее выражение, какое, наверное, присуще лешим, живущим в лесу.

— Терве! — сказала Наталья парню.

Он молчал, оставаясь неподвижным. Наталья засмеялась и повернулась к Люсе:

— Скажи ему «терве», Люда!

— Терве!

Парень склонил голову набок и вслед за Люсей повторил:

— Терве.

— Это значит «привет!», — перевела Наталья. — Митен менее? — спросила она у парня. — Я спрашиваю, как дела.

Микси не ответил, пошел по лестнице наверх, тяжело ступая огромными ботинками.

— Настоящий финн! — шепнула Люся. — Огромный нелюдимый молчун!

— Ты ему понравилась, — засмеялась Наталья.

Через пару минут Микси вернулся, держа в руках картонную папку и горсть карандашей.

— О! — оценила Наталья. — Я не ошиблась, ты ему действительно понравилась. Сейчас он будет тебя рисовать.

— Зачем же меня рисовать?

— Он так хочет.

Микси молча разделся, сел в сторонке на ящик с дровами для камина, достал из папки чистый лист бумаги и, используя папку вместо жесткой поверхности стола, действительно принялся рисовать.

— Может, не надо? — шепотом сказала Люся.

— Ему этого не объяснить.

— Мне неудобно. Честное слово.

— Ничего, улыбнешься ему потом — и он будет просто счастлив. А портрет повесишь в своей комнате.

— Боюсь, что будет не портрет, а дружеский шарж, — прошептала Люся и хихикнула, не удержавшись. — Он на меня даже не смотрит, когда рисует. Он вообще кто?

— Сын Хелены.

— А Хелена у нас кто?

— Эта женщина, которая сейчас в гостиной. Они живут в трех километрах отсюда, на хуторе. Ну, такой же дом в лесу, как у нас, только есть еще хозяйственные постройки. Сарай какой-то, коптильня у них своя.

Люся посмотрела за окно.

— Микси! — вдруг сказал парень и вскинул голову.

— Ты не отворачивайся от него, — сказала Наталья. — Он же все-таки тебя рисует.

— Он не смотрит на меня.

— Это тебе кажется, что не смотрит.

— Я просто подумала… Когда посмотрела в окно… Как они тут все живут? Ведь лес!