Наталья Солнцева - Лабиринт Ворона

…Маленький человечек семенил впереди по длинной зеркальной галерее…

– Куда мы идем?

– В королевство красного и черного, – отвечал он. – Серебра и Луны! Нас ждет гостеприимная Голова и кое-кто еще…

– Кто?

– Не торопись… и ты сама узнаешь…

Она была в платье с широкой юбкой и затянутым в талии лифом на китовом усе. Дышать тяжело, парчовый подол волочится следом, сковывая шаг. Взбитый парик оттягивает голову назад. В нос бьет резкий запах пудры и розового масла…

– Фу, как неудобно, – пыхтит Астра.

– Терпи, Маргарита…

– Почему ты меня так называешь?

Альраун смущенно хихикал и подпрыгивал, пытаясь не выпускать ее руку.

– Твое имя – и тогда, и сейчас – напоминает цветок…

Они блуждали по лабиринту без конца и начала. Полукруглые коридоры плавно перетекали из одного в другой, сходились, разветвлялись…

– Я не могу запомнить дорогу, – испугалась она.

– И не надо… просто иди!

В зеркалах отражались разные картины, уже знакомые ей по флэшке из тайника, но слегка искаженные. Вот промчался вепрь, а за ним с гиканьем и криками проскакала Дикая Охота… вот туристы бросают монетки в фонтан… вот бронзовая русалка бьет хвостом и скрывается в глубине бездонных вод… вот обнимаются любовники в масках… вот поет и пляшет пьяный карнавал… вот скрипит виселица и раскачивается повешенный…

– Какой ужас! – шарахается Астра.

– Терпи, Маргарита. Осталось совсем немного…

И правда – распахиваются узорчатые ворота, и лакеи с факелами стоят по бокам просторной аллеи… где-то впереди ослепительно пылают окна дворца… и какой-то галантный кавалер приглашает ее на танец… Все кружится, блестит, звенит, сливается в серебристую россыпь Млечного Пути… Золотой Змей скользит по стволу огромного древа жизни, его туловище наполовину темное, наполовину светлое… его раздвоенное жало дрожит…

– Это Божественный Эрос! – отчаянно пищит мандрагоровый человечек. – Единый, кому подвластно добро и зло! Все в нем и все от него… Берегись его яда!

Змеиное жало завораживает Астру, вынуждает остановиться… по жилам разливается смертельная истома…

Мраморная красавица снисходительно улыбается, манит ее за собой. Вместо лица у нее – зеркальная маска…

– Донна Луна!

Португальская актерка оборачивается и взмахивает руками. Зеркальца ее маски вспыхивают бесчисленными огнями, разбегаются по лабиринту… все горит…

– Пожар! – кричит Альраун. – Бежим!

Невыносимый жар охватывает зеркальные коридоры…

– Твое платье, Маргарита!

Она видит, как по подолу ползут искры, но ничего не может сделать. Низкий зловещий смех заставляет ее вздрогнуть и оглянуться. Какая-то черная тень скользит в огненном тумане… Бархатные драпировки уже горят, за ними видна маленькая дверка в стене…

– Туда! Туда!

Деревянный человечек устремляется к спасительному выходу и тащит ее за собой.

«Там заперто…» – хочет предупредить его Астра, но не в силах разомкнуть губ.

– Мм-ммм… м-м…

Альраун не понимает и продолжает тянуть ее за руку… Это уже не его рука… другая – твердая и теплая, с золотым перстнем на среднем пальце… Она знает эту руку и этот перстень… знает эти кружевные манжеты и широкий рукав камзола…

– Я здесь, – говорит тот, кому принадлежит рука. – Я здесь, с тобой…

Астра раскрывает глаза, вскакивает…

– Я с тобой, – повторил… Матвей! Да, это Матвей. – Успокойся. Тебе приснился кошмар, только и всего…

– О-о! Боже, как ты вовремя… Мы с Альрауном чуть не сгорели…

Мандрагоровый человечек запутался в складках пледа, в комнате стоял чад. Свеча, забытая Астрой на тумбочке, догорела, парафин растекся по полированной поверхности.

– Хорошо, что ты рядом, – сказала она Матвею. – Мне было так страшно…

И со стоном провела пальцами по лицу. Щеки были влажными. То ли слезы… то ли испарина…

– Смерть еще ни разу не подходила так близко… – прошептала она. – Послушай, кто такая Маргарита?

– Я уже говорил… Маргарита Мантейфель, жена Брюса. «МЫ БЫЛИ!»

– МЫ ЕСТЬ…

– Вставай. Пора одеваться и идти на ночное шоу в «Гвалес». Я привез наши костюмы.

«Охота на ведьм» только начиналась, когда граф с супругой переступили порог пиршественной залы. Они выглядели великолепно, – в роскошных нарядах, в тщательно завитых париках, в тонких венецианских масках… на них невольно обращали внимание, оборачивались.