Шарль Эксбрайя - Раны и шишки. Любовь и лейкопластырь. Порридж и полента. Оле!.. Тореро! Пой, Изабель!

Это выбило меня из колеи. Неуклюже, стесняясь, я взял ее за плечи:

— Мадмуазель, что случилось?

— Простите меня за эту минутную слабость, господин комиссар. Но после всего, что произошло, на меня обрушился еще один удар, очевидно, наиболее жестокий, — разрыв с Пьером.

— Разрыв?

— Он позвонил мне и дал понять, что его родители больше не хотят ничего слышать о нашем браке.

— Но почему?

— Вальеры очень строги в своих принципах. Наверное, они не хотят, чтобы в их семью вошла дочь убийцы и само-убийцы.

— А если выяснится, что ваши родители были убиты?

Она пожала плечами.

— Не думаю, чтобы они видели в этом большую разницу.

Стыдно сказать, но я почувствовал огромное облегчение, которое даже не пытался скрывать. Слова Мишель заставили чаще биться мое сердце, и даже голос стал более теплым.

Мы зашли в маленькую приемную, и Мишель предложила мне аперитив.

— Почему вы решили, месье комиссар, что я нуждаюсь в помощи?

— Ах да… Вы знали, что ваш отец застраховал свою жизнь в пользу жены и вас?

— Не очень хорошо.

Итак, существуют люди, считающие, что одновременная смерть ваших родителей — огромная удача для вас. Ведь она принесет вам миллионы, оставленные вашим отцом в компании «Бьенфезане». А отсюда — лишь один шаг к мысли о том, что вы хотели бы получить деньги как можно скорей.

— Хватит ли этой суммы для возмещения убытков мадам Триганс?

— У вас вполне достаточно денег, чтобы вернуть долг мадам Триганс. Должен заметить, что кроме страховки отец оставил вам еще около тридцати миллионов в банке.

— Не понимаю, в чем же тогда дело?

Я не знал, как ей это объяснить.

— Поймите, мадмуазель, люди, которые расследуют дело ваших родителей, предполагающие убийство, вынуждены рассматривать все версии, даже самые невероятные. Поверьте, это не моя идея…

Боль исказила ее лицо. Тихо, почти неслышно, она задала мне вопрос, которого я ждал и боялся:

— Вы хотите сказать, месье комиссар, что кто-то считает меня убийцей родителей?

— Да, мадмуазель.

Она глухо простонала и конвульсивно выпрямилась в кресле.

— Ни одна беда не обходит меня…

Когда я уходил, Мишель вдруг сказала:

— Да, по поводу этого имени, Изабель, которому вы придаете такое значение… кажется я нашла то, что вам нужно.

— Правда?

— Подождите, пожалуйста, минутку.

Она вышла из комнаты и почти сразу же вернулась, держа в руках что-то, похожее на папку.

— Вот что я нашла в бумагах мачехи.

Папка оказалась рукописью романа под названием «Пой, Изабель!».

— Ваша мачеха сочиняла?

— Я об этом ничего не знала.

Неужели эта Изабель, настойчивую заботу о которой разыгрывала Элен Ардекур, была вымышленным персонажем!

— Позвольте мне взять рукопись.

— Пожалуйста.

Я встал.

— Похороны, если не ошибаюсь, завтра?

— Да, в одиннадцать.

— Я приду на кладбище, мадмуазель.

— Рада узнать, что там будет хоть кто-то, на чье сочувствие я могу рассчитывать.

Вернувшись к себе, я подумал, не совершил ли я самую большую глупость в жизни.

Я направил Эстуша смешаться с толпой участвующих в похоронах Анри и Элен Ардекур; сам же решил присоединиться к похоронной процессии уже на кладбище Крэ-де-Рош. А пока мне было необходимо сделать то, что я откладывал до сих пор — нанести визит семейству Вальеров, живущему на площади Жан-Плотон.

По легкой схожести с Пьером я догадался, что дверь мне открыл месье Вальер-старший. Основной чертой внешности отца и сына было безволие. Теперь я понимал, от кого у Пьера эта нераздельная с его личностью трусость. Одутловатое лицо, скользящий взгляд, нерешительные жесты не располагали к Жюлю Вальеру.

— Месье Вальер?

— Да.

— Комиссар Лавердин из Национальной Безопасности.

— …?

— Можно с вами переговорить, месье?

— Переговорить со мной?

Он растерянно оглянулся вокруг, словно в поисках помощи. Затем, придя в себя, он решился:

— Конечно, проходите, прошу вас.

Меня провели в кабинет, обстановка которого, вопреки всему слышанному мною раньше, вовсе не свидетельствовала о процветании. Когда мы устроились друг против друга, месье Вальер обеспокоенно спросил:

— Чем могу быть полезен, месье комиссар?

— Я видел вашего сына Пьера…

— С мадмуазель Ардекур?

— Именно. Кажется, они давно помолвлены?

Он неопределенно махнул рукой.

— О… помолвлены… Это не совсем точно… Ну, скажем, они очень давно знакомы, еще с детства. И отсюда — какие-то планы… Вы понимаете?