AlmaZa - Три цвета надежды [СИ]

— Что? Зачем? — непонимающе повел лицом Джей-Хоуп.

— Ну просто, интересно. Как ты его получил? — парень призадумался. Что же, его усердные тренировки по тхэквондо её не убеждают в законности наличия шрамов? И спору нет, он собирался вскоре начинать раздеваться, но явно не в этой компании. Что же ей ответить?

— Неловкое падение при занятиях спортом, — соврал Хоуп, вспомнив, как внезапно напрыгнувший на него здоровый контрабандист где-то в Южной Америке вдруг вытащил нож и саданул прямо ему в бок. Конечно, тому вскоре настал конец, но и Хосоку пришлось поваляться почти неделю на койке, посылая родителям сообщения, что отдых в Буэнос-Айресе великолепен, и он задержится там подольше. Глаза Джинни не отпустили его, продолжая чего-то ждать.

— Так, покажешь? — повторила она, слегка подавшись в его сторону, над коробкой передач.

— Ну… ладно, — не смущаясь, но ощущая некоторую неловкость, Джей-Хоуп отвел подол куртки и, взявшись за белую футболку, потянул её вверх, обнажая смуглый бок над черным ремнём. Чуть наклонившись диагонально к своей двери, Хосок продемонстрировал бордовый рубец, не испортивший картины его подтянутых форм и гладкой кожи. Джинни протянула руку и тронула его пальцем, подняв глаза и встретившись ими с молодым человеком. — Внушает?

— Очень, — хихикнула она. — Шрамы же украшают мужчин, — он одернул футболку, невольно заставив руку девушки отплыть обратно. — Хосок.

— Что? — посмотрел он быстро на время, показываемое на панели, полной разнообразных датчиков. Ему не назначено и не по записи к куртизанкам, но хотелось бы уже, хотелось…

— Я никогда ещё не целовалась, — он услышал эту ровную и нагловатую по-девичьи фразу, произнесенной совершенно буднично, не догадываясь, каких сил стоило Джинни корчить из себя не стыдливую, готовую к подвигам барышню.

— И? — приподнял он бровь.

— Раз уж мы с тобой вчера так взаимовыгодно выручали друг друга, пытались, по крайней мере, не мог бы ты продлить наше сотрудничество, и научить меня целоваться? — рот девушки захлопнулся и, будто мешал выходу воздуха, своим закрытием активизировал румянец на щеках.

— Так! — поднял Джей-Хоуп палец и, перегнувшись через Джинни, дотянулся до дверной ручки и открыл её. — Иди отсюда, иди, иди! Не напрашивайся на грех!

— Ты меня выгоняешь?! Фу какой невежливый, думаешь мне легко было попросить об этом?

— Джинни, ты хоть понимаешь, что просишь? Я друг твоего брата, я не собираюсь к тебе даже прикасаться.

— Я не собираюсь рассказывать об этом Намджуну!

— Я собираюсь, — глазами указал он ей на выход.

— Я думала, ты и мне друг тоже, — надула губы девушка, осуждающе запыхтев.

— Именно, а с друзьями я не лобзаюсь, знаешь ли. Ну, давай, — ему хотелось её подтолкнуть, но он боялся положить на неё ладони. Знала бы она, что делает! Ему, действительно, хотелось её поцеловать, но он ещё не потерял голову. Она порядочная, хорошая девчонка, ей нужен постоянный парень, который на ней потом женится. А не такой, как он.

— Ты меня травмируешь и развиваешь во мне комплексы неполноценности.

— Чего?

— Я теперь буду думать, что отталкиваю молодых людей, и им со мной неприятно целоваться, — уставилась Джинни на Хосока. Если она что-то надумала, то уже не шла на попятную, пока не заканчивались все средства. В этом она была упорна, как баран.

— Это не так, просто у меня есть совесть, и мы же ещё вчера обсудили, что никаких романтических отношений между нами вовсе быть не может, потому что я другого склада человек. Я потребитель, но я различаю, кого можно потреблять, а кого не нужно, — попытался оправдаться и донести здравые мысли до младшей подруги Джей-Хоуп.

— Кто говорил о романтических отношениях? — округлила артистично глаза Джинни. — Хосок, ты много на себя берешь. Я попросила научить меня целоваться. Это не значило, что ты мне нравишься, это значит, что я доверяю тебе, как другу, и прошу помощи. А учусь я далеко не для тебя, — показала она ему язык и, захлопнув дверь изнутри, победно перекинула ногу через ногу. Парень замолчал ненадолго, разглядывая эту чудесницу с чернично-клубничными волосами, которую знал ещё школьницей с косичками и брекетами на зубах. Она сильно изменилась с тех пор, до неузнаваемости.

— Так, я тебе не нравлюсь?

— В достаточной степени, чтобы позволить себя поцеловать, и мне не было противно, — загадочно покосилась она на него. Хосок ухмыльнулся, прикидывая что-то. Джинни развернулась к нему. — Один урок, ладно?