AlmaZa - Три цвета надежды [СИ]

— Я… нет, наверное… я, в принципе, готова, только… конечно, если ты настаиваешь… — он положил её на кровать, улыбаясь. Развязал пакет и принялся раскладывать возле неё закрытые, чтобы не остыло, коробочки и тарелки с крышками. Протянув одну ей в руки, он порекомендовал:

— Начни вот с этого. Очень вкусно. — Хана послушно приняла блюдо, щелкнув пластиковой упаковкой. Приподняв верхнюю половину, она увидела кимбап, три ряда по три штуки, и в центральный было воткнуто кольцо, заметно блеснувшее, стоило ему оказаться на свету. Хана ошарашено посмотрела на Хосока, проглотив язык. Парень улыбнулся, поняв, что она нашла то, что и требовалось. Опустившись на колени перед кроватью, на которой он её расположил, он негромко спросил: — Согласна ли ты выйти за меня замуж? Я не тороплю с церемонией, и мы можем встречаться, сколько тебе будет нужно, чтобы решиться на это, но ответь мне, станешь ли ты моей женой? — Он застыл, наблюдая за её реакцией. Растаявшая под его взглядом, Хана закивала одновременно со слезами, хлынувшими из её глаз. Она не могла проронить ни звука, не верящая в происходящее. Шмыгая носом, она лишь продолжала кивать. Широко улыбнувшись, Хосок стал раздвигать в стороны посуду между ними, после чего распахнул объятья, подзывая к себе девушку. Проползя на коленках это пространство, Хана обняла его за шею, уткнувшись в него, в его волосы, вдыхая запах его дорогой туалетной воды. Теперь это не было благоуханием далекой роскошной жизни, того, чей силуэт маячит всегда где-то дальше и выше. Теперь это был запах её мужчины, который крепко сжал её в руках, дотянувшись до кольца, вытащив его из кимбапа и аккуратно оторвав от себя Хану, чтобы взять её руку. Под её счастливыми слезами, он надвинул обручальное кольцо ей на палец. — Моя, — подытожил он.

— Твоя, — наконец-то совладав с собой, согласилась Хана. Ей даже не пришло в голову потребовать от жениха заверения в том же, что он будет её и только её. Она была так безотчетно счастлива, что рассудок был на грани. Хосок дотянулся до её губ, поцеловав их.

— Я буду верен тебе, не сомневайся, — погладив её по забранным волосам, он серьёзнее окинул Хану взором. — Но сможешь ли ты делить меня с друзьями и моей работой? — Назвал он так их занятие. Вспоминая слова Хенсока, ему хотелось верить, что спутница его будет соответствовать «золотому стандарту», и не потребует того, что заставит его оказаться возле предательства. — Я не всегда смогу быть рядом. Есть вещи, с которыми ты должна принять меня, или не принимать вовсе. Сумеешь ли ты понимать и терпеть то, что я не смогу объяснить? Кроме того, есть много вопросов, на которые я не буду отвечать. Но я клянусь, что это никогда не будет связано с другими женщинами… — Хана положила кончики пальцев ему на губы, велев замолчать.

— Я никогда не попрошу ничего, кроме любви. Если я буду знать, что нужна тебе, то меня не испугают даже измены… — теперь он закрыл её рот ладонью.

— Зато они испугают меня. И я сделаю всё возможное, чтобы нам обоим не хватало ни сил, ни времени искать дополнительные приключения, — повалив Хану на спину, он забрался сверху, целуя её всё горячее и пламеннее. Тарелки опасно заколыхались на постели.

— Хоуп, сейчас всё упадёт! — попыталась остановить его она, но руки пробрались под футболку, тронув бока, боящиеся щекотки до жути. Завертевшись, девушка засмеялась. — Щекотно, Хоуп! — Он замер, осмотревшись. Оргия среди трапезы — это авантюрно, но выгваздаться в соевом соусе не самое эротическое решение. Позволив уговорить себя сначала поужинать, наследник ювелира оставил десерт нетронутым. Терпение вышло, и сладкое он заменил другим, приглушив свет и раздев Хану. Распустив её волосы, прежде чем снять с себя до конца одежду, он встал на подступах к кровати и некоторое время разглядывал обнаженную девушку, уже тянувшуюся к одеялу, чтобы прикрыться от его вездесущего взгляда. Вернувшись к ней, он перехватил её руку.

— Ты нужна мне, Хана, — признался еле слышно он.

— Чтобы заняться сексом? — впуская его между раздвигаемых ног, она чувствовала желание, не меньшее, чем у него. Ей хотелось повторения того, что между ними было. Хотелось так же долго, так же безудержно, так же самозабвенно.

— Чтобы заниматься любовью, — проведя по её щеке, Хосок поцеловал Хану нежно. Подмяв под себя неопытное тело, он со всем тактическим мастерством штурмом взял окончательно и бесповоротно то, что захватил в своё владение ещё до этого. Но женщина — не крепость. Если не завоёвывать её постоянно, то в следующий раз не найдёшь её на прежнем месте.