AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

— Да ему пол-этажа там бесплатную любовь предлагает, — улыбнулся Чимин. — Вот уж верно, что подвиги и шрамы красят мужчин, на Гука вешаются, как блохи на собаку.

— Сменим тему, — попросил Чонгук, явно не гордящийся и не заносящийся от того, какое производит впечатление на юные и более опытные сердца. — Мы говорили о цинизме. Признаться честно, я не считаю себя циником. Это даже неверно, относительно меня. Я всего лишь владею своими чувствами и не отдаю их туда, куда не следует. Я люблю свой долг, я хочу его исполнять хорошо, столько, сколько смогу. И мне не нравится отвлекаться. Вот сегодня утром мы прилетели, а я уже жду не дождусь, когда улетаем вновь.

— Да я тоже предпочитаю не сидеть на месте, — согласился Чимин.

— А где Серин-то? Почему его нет? — вспомнил Намджун о том, что ему сказали в начале друзья.

— Улетел с другой частью наших. В Сомали, вроде.

— Всё-таки улетел? — хмуро произнёс бизнесмен.

— Да, не на поводу же у женщины идти, когда ты золотой, — снова напомнил о своей позиции Чонгук.

— А на кого клуб оставил? — полюбопытствовал Намджун. Не участвующий в битвах за добро, он часто оставался немного в стороне от событий и узнавал обо всём с запозданием в несколько дней, в то время как среди боевых единиц новости о любых изменениях разносились тут же.

— В жизни не угадаешь, — заинтриговал Чимин и, выдержав недолгую паузу, сам сообщил: — На госпожу Хан, между прочим. Она согласилась с тем, что нужна золотым и ей будет легче делать что-то, чем сидеть дома и горевать.

— Будда, пошли мне такую женщину! — поднял глаза к потолку Намджун, сложив ладони, после чего опустил их к собеседникам: — А как Сэй?

— Пока помогает ей, вводит в курс дела. Она же отвечает за организацию всех мероприятий и развлечений в «Пятнице», без неё никак, но когда пойдёт в декрет, то придётся её кем-то заменить. А кем? Нехватка кадров, конкретная причем.

— А когда было иначе? — спросил Чонгук. — Нас всегда мало, людей у нас мало, помогающих нам мало. А врагов — как населения Китая.

— О, мама родная, богиня! — вдруг прошептал Чимин и, вываливаясь немного из кабинки, устремил свой острый взор ко входу в ресторан. Намджун обернулся и, пошарив глазами среди посетителей, обнаружил известную японку, которая не так давно вызывала в нём точно такую же реакцию, какую вызвала у друга. — Минатозаки Сана… — выдохнул Чимин, сглотнув слюну. — И почему я ей не враг? Слышали, что она продаётся только тем, кому хочет навредить или у кого хочет вытянуть ценные сведения?

— Да, в курсе уже, — кивнул Намджун, но почему-то не ощутил прежнего желания переспать с Саной. Неужели Соа настолько травмировала его сердечко, что вся кровь прилила к нему и отлила снизу? — Красивая, — как бы поддерживая разговор, добавил Рэпмон, отвернувшись. «А фигура у Чжихё лучше» — зачем-то дополнил он уже в мыслях.

— Баба, как баба, — посмотрел на Сану Чонгук, допивая соджу. Наследница якудзы, хоть и не могла их слышать, но словно отозвалась на обсуждение себя и бросила взгляд на молодых людей. Задержав его немного на Чонгуке, она опустила его и прошла к столику, до которого проводил её какой-то мужчина. Видимо, очередной клиент, которого следовало расколоть или незаметно уничтожить.

— Если все бабы такие, то я живу в лучшем из миров, — хохотнул Чимин.

— Я не думаю, что даже если мы избавим наш мир от всего плохого и сделаем его совершенным, то в нём вдруг все девицы станут красавицами. Есть, всё-таки, независящие от стараний вещи, — начал философствовать Чонгук.

— Совершенный мир — это не тот, где все красивые, — опрокинув последнюю рюмку, поднялся Намджун. — Совершенный мир — это где ты способен полюбить единственную, причем взаимно.

— Понеслась сентиментальщина, — расплылся Чонгук коварной усмешкой. Подтянувшись к спинке дивана, он скрипнул чёрными кожаными штанами, закидывая ногу на ногу. — Куда собрался? К путанам?

— Не дождёшься, — победно приподнял подбородок старший из всех присутствующих мужчина. — Домой. Вместе со своей сентиментальщиной.

Попрощавшись с друзьями, Намджун вышел на стоянку, но вспомнил, что выпил, поэтому вызвал такси. Короткий разговор не вернул ему прежнего приподнятого состояния духа, но несколько развлёк и отвлёк. Может быть, Чонгук прав, и он слишком сентиментален? Женщины липнут к тем, кто к ним не благосклонен, но зачем тогда это внимание, если оно не поощряется и не принимается? Соа замешкалась между ним и Богомом, непостоянным, ненадёжным и непонятным, Сана спала только с теми, кого ненавидела. Есть хотя бы одна девушка, которая любит адекватно, обоснованно и заслуженно? Намджун переставал понимать что-либо, себя в том числе. Встречаясь с Соа, он заглядывался то туда, то сюда, подвергался соблазнам, словно не у него была прекрасная и ждущая, как выяснилось, жаркой страсти девушка. А вот теперь, когда он фактически холост опять, ему та же Сана уже не застит солнечный свет. А Чжихё? Такси ехало по центральным улицам, и мужчина вспоминал, как они с ней вчера ехали вдвоём. Он был растерян и подавлен, не очень понимал, что делал, да и сейчас… Вертя в ладонях мобильный, он понял, что хотел бы набрать Чжихё и что-нибудь ей сказать. Но что? Он понятия не имел, о чём с ней можно поговорить. Да и номера её у него до сих пор не было, только номер Чонён. Намджун поглядел на время. Давно за полночь. Сёстры Пак спят, пока он катается по кибанам, ещё достаточно молодой дурак, который знать не знает, что ему нужно и, озадачившись мыслями о Чжихё, он теперь прикусывал удила, напоминая себе об опыте с Соа. А что, если в нём так и будет говорить желание самих отношений, как таковых, вводя в заблуждение? Что, если это не симпатия к личности, а тяга к семейности? Как отличить и опознать?