AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

Добравшись до дома, Намджун вошёл в свою спальню, скинул костюм, увидел кигуруми-оленя. Крадучись защёлкнул дверь в свою комнату, чтобы никто не вошёл и, чувствуя себя извращенцем, натянул на себя пижаму. Глупо, смахивает на шизофрению и психическое отклонение, но прикольно. Жаль только, что рядом нет единорога, но разве может он, пошлый, развратный и похабный мужик, привлекать такую невинную и хорошую девушку? Он друг Богома, и когда-то ничем от того не отличался. Всё, что видел до последнего Намджун в Чжихё — это её аппетитные формы. Нет, ещё её аппетитную выпечку. Нет, ещё приятный и женственный характер. Нет, ещё честность и беззащитность, которыми вовсе не хотелось воспользоваться, которые хотелось сохранить в ней, оберегать её. Но разве может сберечь что-то такой олень, как он, если первые же за дохрена лет отношения сберечь не смог? Нет, никогда он не понравится Чжихё, даже пробовать не стоит, к чему это всё? Оступится снова, причинит боль девушке (а вдруг? Сам же не знает, чего хочет), дотопчет растоптанное Богомом. Эх, судьба-судьбинушка, что ж ты такая сложная и непонятная? Нет бы положить счастье под нос, просигналив, что вот оно — твоё, так нет, ищи, мучайся, угадывай!

Как и большинство людей, Намджун засыпал с обвинениями злого рока в несправедливости, но ни в коем случае не себя в слепоте и недальновидности.

Соа позвонила сама только в среду. По телефону выяснять недосказанное и нерешенное ей показалось низким и детским, поэтому она предложила Намджуну встретиться где-нибудь и всё обсудить, расставив точки над i. Молодой человек согласился сразу же, с неизменным энтузиазмом поспешив на встречу с девушкой, которая вроде бы вот-вот, ещё недавно была его. И когда-то давным-давно тоже, пока он не пропал, а на его месте не появился Богом, удачливый и вездесущий Богом. Тому всегда всё сходило с рук и у того всегда всё получалось. Что же будет в этот раз?

Намджун приехал пораньше в кафе, которое назвала Соа, заказал два клубничных коктейля, зная, что девушка такое любит и не откажется. Он начал узнавать её, запоминать о ней какие-то подробности, её вкусы, и вот — это не помогло. Или ещё может помочь? Стоит ли хвататься за соломинку? Мужчина никак не мог разобраться в том, насколько правильно и логично с его стороны желать всё починить, склеить, вернуть и забыть сотрясшее их отношения торнадо? Должен ли он испытывать сожаление или ярость, потому что Соа виновата перед ним? Если злиться, то ничего не вернуть точно. А если проглотить и оставить незамеченным, то всё повторится когда-нибудь? Намджун, пытаясь перевоплотиться в радар, локатор или приёмник сигналов, усиленно прислушивался к своим чувствам, любит или нет он Соа, чтобы продолжать удерживать её возле себя, с собой? Как люди вообще понимают, что нашли своего человека? Как понял это Ёндже, как понял Дэхён? Неужели только страстью, в отсутствии которой его обвинили, измеряются чувства? А он так радовался, что ему не сносит крышу, и у них с Соа всё спокойно, обдуманно и гармонично. В то время как ей это совсем не нравилось. А если выяснится, что он всё-таки её любит, а она его — нет? Попытаться добиться? Посоревноваться с Богомом? К своему другу прошлого Намджун испытывал такое неподдельное отвращение, что возможность пересечься с ним в одной системе координат возле Соа останавливала, не давала представить, как он станет за ней ухаживать сызнова, вступит в конкурентную борьбу с тем, кого считал ниже себя, недостойным быть с ним на соседней беговой дорожке.

Когда девушка вошла в кафе, обычная для таких моментов отчужденность сквозняком ворвалась вслед за ней. Это не был холод, сопровождающий обиженность, это не была злость, реющая над ущемленной гордостью, это не были чувства, которые привязывали бы ещё хоть как-то. Намджун ощутил щелчок тумблера, из позиции «твоя» в «не твоя». И хотя Соа не сказала ещё ни слова, он сидел и понимал, что больше не протянет руку, чтобы её приобнять: не нужны её запреты или строгие взгляды, он просто не сделает этого сам, ведь в этом безэмоциональном пространстве между ними всё сделалось ясным. Простота и сдержанность, с которыми Соа села напротив него, и даже та дружелюбная улыбка, больше ничего не обещающая и не собирающаяся вводить никого в заблуждение, оставили Намджуна сидеть прилипнувшим к стулу, без поцелуя в щёку, без какого-либо касания в знак приветствия. И то, каким образом были зачесаны её волосы, и то, какую одежду, каких цветов подобрала она в этот раз, выдавало, как мало ей хотелось привлечь к себе того, с кем она встретилась.