Антон Леонтьев - Билет в Зазеркалье

Но почему?

Потом по иным каналам Инна узнала: у Геннадия неприятности. Кто-то из его недругов, коих у мужа было предостаточно, заручившись поддержкой кого-то весьма могущественного, возжелал прибрать к рукам часть его империи, а если получится, даже всю.

Ага, вот оно что…

Инна припомнила странные предложения от пары невесть откуда вынырнувших среднеазиатских бизнесменов, которые она отвергла — бизнесмены склоняли ее к сомнительным сделкам, суля золотые горы. А на самом деле через нее хотели получить доступ к части активов холдинга, которые принадлежали Инне, посредством чего они бы смогли добраться и до активов Геннадия.

Ну что же…

Инна решила, что самое разумное в данной ситуации ничего не предпринимать. Если мужу надо, пусть и дергается на крючке. Потому что на крючке именно он, а не она.

Наступила весна, и вдруг в издательство «Всякой литературной всячины» зачастили одна за другой проверки от всевозможных инспекций. А затем, прислав странное послание по электронной почте, с бухты-барахты уволилась главный бухгалтер. Инна попыталась поговорить с ней, но женщина не выходила на связь: телефон был отключен.

Инна съездила в Кунцево, где обитала главбух, однако дверь в квартиру никто не открывал.

Так ничего и не добившись, Инна вышла из темного подъезда на улицу и заметила выходившего из крутого автомобиля супруга. Заметив Инну, Геннадий смутился и даже попытался нырнуть обратно в салон.

Быстрым шагом приблизившись к мужу, Инна удержала дверь и требовательно спросила:

— Где Мила Иосифовна?

— Какая такая Мила Иосифовна? — изобразил удивление муж.

— Тебе отлично известно какая. Что ты с ней сделал? Похитил? Ты где ее удерживаешь?

Геннадий, все же соизволив выйти из салона, сказал, испуганно озираясь:

— По-твоему, я бы приехал сюда, если бы ее похитители по моему приказанию? И если бы я знал, где ее удерживают?

И хотя Инна понимала, что супруг прав, допрос не прекратила:

— Но тогда что ты тут делаешь? Только не говори, что ты, обитатель дворца на Рублевке, решил просто так поколесить по Кунцево и совершенно случайно остановился перед многоэтажкой, где живет мой главбух.

Геннадий, снова осмотревшись, произнес, толкая дверцу автомобиля:

— Садись…

Инна поколебалась, а супруг не на шутку обиделся:

— Ты что, боишься, что если я не твою бухгалтершу, так тебя похищу? Ну ты даешь, Нинка!

Инна села в машину, а муж, самолично сидевший за рулем, завел мотор.

— Покрутимся тут, а то если будем стоять, внимание привлечем.

Они медленно покатились по кварталу новостроек, а Инна, глядя на напряженное лицо супруга, произнесла:

— И как мы с тобой до такого дошли, Геныч?

— Что? — Геннадий вздрогнул, плавно затормозив, потому что по капоту автомобиля ударился, отпружинив, большой красно-зеленый, похожий на арбуз, мяч.

Стояла вторая половина мая, наконец-то распогодилось.

Во дворе одной из многоэтажек, застыв с испуганным выражением лица, стояла конопатая девчушка, явно боясь приблизиться к автомобилю и забрать укатившийся куда-то под колеса мяч.

— Ты хочешь ребенка задавить? — спросила участливо Инна у мужа. — За то, что малышка своим мячиком случайно попала в одну из твоих ста двадцати машинок?

Геннадий, распахнув дверцу, на редкость любезным тоном просюсюкал, обращаясь к оторопевшей девочке:

— Ну, возьми мячик… Все в порядке.

Но девочка не двигалась с места, на что Инна не без сарказма заметила:

— Не верит тебе, Геныч, ребенок. И не он один не верит…

Выйдя из салона, Инна обогнула автомобиль, подхватила мячик и кинула его девочке.

— Лови!

Девочка, задорно рассмеявшись, подхватила мячик.

— Спасибо! — донеслось до Инны, когда она вернулась обратно в салон.

Муж, хмыкнув, заявил:

— Ну, прямо мать Тереза и принцесса Диана и одном флаконе, Нинка!

— Что, завидуешь? — спросила она, а Геннадий, порулив дальше, опять резко затормозил, потому что на дорогу выбежал какой-то карапуз.

— Что они детей своих чертовых распустили! — взвился муж.

— А своего, если родится, тоже будешь считать «чертовым»? — спокойно спросила Инна.

Геннадий, явно не ожидая такого вопроса, резко нажал на тормоза. Машина снова замерла, и Инне стало понятно — да, значит, так оно и есть. Если Инна, другая Инна, беременна, да еще посредством искусственного оплодотворения, то, значит, Геныч решил действовать наверняка.