Ричард Бротиган - Уиллард и его кегельбанные призы

Щелчок выключателя вернул Уилларду и трофеям всю полноту их присутствия и славу этого присутствия. Уиллард, казалось, испытывал любопытство. Иногда настроение Уилларда менялось. Он был искусно сделан.

«Привет, Уиллард, – сказала Пэт. – Тебе бы понравилась Грета Гарбо. Эй, надо было захватить Уилларда посмотреть на Грету Гарбо».

«В следующий раз, – сказал Джон. – Мы оденем Уилларда в детское платье и проведём бесплатно. Я могу нести его на руках. Никто не заметит».

«А как же его клюв?» – сказала Пэт.

«Что-нибудь придумаем», – сказал Джон.

Уилларда сделал художник, который жил где-то в отдалённых горах Калифорнии, в уголке, который трудно найти.

Художнику было под сорок, жизнь у него шла наперекосяк – с множеством неудачных романов и терзаний, но как-то он не дал ей развалиться, кормился скульптурой и жил с женщиной, которая заботилась о его базовых физических и духовных потребностях и не слишком морочила ему голову.

Уиллард явился к нему во сне, сне, состоявшем из миниатюрных храмов из серебра и золота, построенных, но пустующих в ожидании религии.

Уиллард просто вошёл прямиком в сон, как если бы всегда жил там, со своими длинными чёрными ногами, и странно раскрашенным телом, и, конечно, энергичным клювом и глазами, чуть ли не способными менять выражение.

Уиллард зашёл и как следует пригляделся к миниатюрным храмам из серебра и золота. Уилларду они понравились. Они станут его семьёй и его домом. На следующее утро художник взял папье-маше, лоскутки, краску и всё такое, и воссоздал Уилларда из своего сна, и вот Уиллард стоял здесь, отделившийся и ставший реальным, готовым занять свою собственную жизнь.

Братья Логаны происходили из простой, очень большой семьи. Кроме трёх братьев, матери и отца, были ещё три сестры. Сёстры не играли в боулинг. У них был другой конёк, о котором будет упомянуто позднее.

Их отец работал на заправочной станции механиком. Он был очень хорош по части машин. Его коньком были трансмиссии. Люди говорили, что у него золотые руки в том, что касается работы с трансмиссиями.

Он так обходился с трансмиссиями, что однажды починил трансмиссию настолько хорошо, что когда владелец машины, начальник полиции, сел в неё, завёл мотор и переключил передачу, то заплакал, потому что трансмиссия была в прямо-таки отличной форме. Начальник был не из тех, кого держат за плаксу.

Мать Логанов была приятной женщиной, которая подумывала о собственном бизнесе и занималась выпечкой. Она просто любила держать печь включённой. Дом вечно был полон пирожных, пирогов и печенья.

У братьев Логанов было типичное бессобытийное американское детство. Они не были ни грубее, ни нежнее других мальчиков. Они в меру болели, ломали руки, попадали в мелкие неприятности или радовали родителей так или иначе.

Однажды они сообща соорудили матери скворечник, чтобы поставить его за окном, в которое она выглядывала, когда возилась со своим тестом, коржами, кремом и глазурью. Скворечник весьма её порадовал.

К сожалению, он не понравился птицам, и ни одна птица им не воспользовалась, но всё-таки на него можно было смотреть, и мать Логанов поглядывала на него, когда пекла.

Птицы для выпечки не нужны.

Единственной выдающейся чертой братьев Логанов был их интерес к боулингу. Братья Логаны очень любили боулинг и, к тому же, хорошо в него играли. Боулинговый зал находился в нескольких кварталах от их жилища, и он был для них вторым домом.

Боулинговые дорожки были им так же знакомы, как материнская выпечка. Мурашки пробегали по их спинам всякий раз, как они прикасались к шарам для боулинга, а звук падающих кеглей был музыкой для их ушей.

Они составили боулинговую команду младшей средней школы, которая выиграла чемпионат штата со средним командным результатом 152 очка, что, конечно, привело к завоеванию первого из многих их боулинговых трофеев. Они думали, что этот трофей красивее всего на свете.

Можно сказать с большой долей уверенности, что у этих ребят на уме, кроме боулинга, почти ничего не было.

К середине третьего десятка лет братья Логаны накопили более пятидесяти трофеев. Они продолжали жить в родительском доме, нашли в городе ту или иную работу, никогда не гуляли с девушками и, словно монахи, посвятили себя боулингу и, словно банкиры, – стяжанию трофеев.