Ричард Бротиган: Из книги «Пилюли vs. Катастрофа в шахте Спрингхилл»

Мне хочется думать (и
чем скорее, тем лучше!)
о кибер–лугах
где люди, звери, компьютеры
живут вместе
в программо–гармонии,
как чистая вода
и ясное небо.

Мне хочется думать
(сейчас, пожалуйста!)
о кибер–лесах
полных сосен и электроники
где олени бродят
среди компьютеров,
словно это цветы
с крутящимися головками.

Мне хочется думать
(да будет так!)
о кибер–экологии
где мы, свободные от трудов
вернемся к природе,
обратно к зверям,
нашим братьям и сестрам
и все под присмотром
автоматов благодати и любви.

Лос–Анжелес, ложусь спать и думаю
о тебе

Только что в туалете
взглянул на свой пенис
с признательностью

Я знаю, что он был в тебе
сегодня дважды, и верю --
это прекрасно.

1. Набери вдосталь еды
и наешься.

2. Найди тихое место для сна
и выспись.

3. Убавляй интеллектуальный и эмоциональный шум,
пока не доберешься до своей тишины,
и слушай.

4.

Случайно
Ты сунул свои деньги
В мою машину (№4)
Случайно
Я сунул свои деньги
В другую машину (№6)
Специально
Я сунул твои шмотки
В третью машину
С водой но без
Шмоток

Было скучно.

Лепестки вагины раскрываются,
словно Христофор Колумб
скидывает башмаки.

Что может быть прекраснее,
чем нос корабля,
касающийся новой земли?

Ура, в лавчонке
по соседству
они купили по
бутылке.
Русский старик
продал портвейн
и не стал читать
морали. Они рассаживаются
под зелеными кустами,
что выросли
у ступенек
деревянной лестницы.
Они похожи на
экзотические цветы,
так тихо
они пьют.

Смерть – это шикарная машина, запаркованная только для того,
чтобы ее угнали, на улице, расчерченной деревьями,
чьи ветви похожи на внутренности
изумруда.

Ты без ключа заводишь смерть, садишься в нее и удираешь,
словно флаг, сшитый из тысячи горящих
похоронных контор.

Ты угоняешь смерть, потому что тебе скучно.
Ничего интересного не идет в кино
Сан–Франциско

Ты катаешься, слушая радио, потом
бросаешь смерть у тротуара и
уходишь — пусть теперь смерть
ищет полиция

Как хорошо
проснуться утром совсем
одному
и не говорить никому что
любишь
когда на самом деле не любишь
больше

Ее губы принадлежат лицу
как лист дереву,
колесо дороге,
а ложка — супу

И бедной улыбке
никак не вырваться
на волю

Что бы ни случилось,
ее лицо — это клен,
101–я дорога,
томатный суп.

Форельного цвета ветер
обдувает мне глаза и руки,
и я вспоминаю, как форель
пряталась раньше от динозавров,
когда они приходили к реке напиться.
Форель пряталась в подземке,
в з а мках и автомобилях. И терпеливо ждала,
когда динозавров не будет.

Два часа ночи — лучшее время,
чтобы взбираться по серебряным ступеням
Кетчикана туда, где растут деревья
и бродят темные олени.

В два часа ночи жена встает
кормить малыша, она зажигает
в Кетчикане все фонари
а люди стучат в двери
и кричат друг на друга.

И тогда наступает лучшее время,
чтобы взбираться по серебряным ступеням
Кетчикана туда, где растут деревья
и бродят темные олени.