Лариса Соболева - Всадница без головы

— Вряд ли. Не пойму.

Алька мигом скисла: какой категоричный! И производит впечатление такого правильного, такого безупречного, что плюнуть хочется. Черт, а она хотела с ним по-честному… зря хотела. Досаду Аля спрятала глубоко внутрь, пытаясь все же наладить контакт:

— Ты же ничего не знаешь…

— А зачем знать? Мне не нравятся всадники.

— Всадники? Что ты имеешь в виду?

— Тенденцию.

— Не понимаю.

— В Древнем Риме всадники были элитой общества. Всегда верхом на коне в эффектной экипировке, всегда рядом с царем — они охраняли цезаря и патрициев, конечно, всадники вызывали зависть. Каждый здоровый и молодой мужчина из плебеев мечтал проехаться на лошади в качестве личной охраны царя. Всадники гордились своим положением, происхождением, богатством, почетом, который им оказывали граждане. Были они тщеславными. Но поначалу их звали иначе. Еще Ромул, один из братьев-основателей Рима, учредил отряд телохранителей-целеров, они повсюду сопровождали своего царя, всего их было триста по примеру лакедемонян, у которых стража царя насчитывала триста именитых юношей, готовых умереть за него. Ты наверняка слышала или смотрела фильм «Триста спартанцев»? Они защищали их раненого царя своими телами. Все они погибли.

— Ты думаешь, я безнадежная тундра?

— Иногда. Спартанцы вошли в историю непобежденными героями. А в отряд Ромула и последующие центурии входили представители плебейских родов. Римляне называли целерами плебеев, готовых к мгновенному и быстрому исполнению службы и приказов. Вначале попасть на весьма почетную службу могли только богатые плебеи, они сами обеспечивали себя всем необходимым — конем, оружием, одеждой, это были прекрасные бойцы. Но шло время, и требовалось все больше воинов, а человек на коне боеспособней пешего бойца. Тогда-то и появилась возможность у бедных плебеев повысить свой статус и поступить на службу, этим воинам уже выдавали деньги из казны на покупку коня и экипировку. Теперь сама суть…

— И в чем же она?

— Плебеев допустили до высшего эшелона власти, в сущности, случился переворот на социальной платформе, ведь те, кому властелин доверяет свою жизнь, пользуются его особым расположением, а значит, способны влиять на него. Власть — самая мощная страсть, потому что дарит деньги, привилегии, исполнение желаний, повышает самооценку, разрешает многое из того, что под запретом морали. И к этой власти могли теперь пробиться граждане из низшего звена, маргиналы. Невозможное стало возможным, ради этого кандидаты готовы были на все — украсть, убить, стравить, предать, лишь бы стать всадником, а не пешим. Думаю, отсюда и появились выражения «я на коне», «главное, вскочить на коня», «вскочить в седло». Образовалось новое сословие, оно задало тон на многие века вперед, научив потомков на своем примере ставить перед собой цель и нестись к ней галопом, хладнокровно давя и сметая всех, кто мешает. Кстати, всадником был Понтий Пилат, распявший Иисуса Христа. Характерная для этого сословия черта: понимать, что перед тобой невиновный человек, и позволить распять, убить его только ради собственного спокойствия.

Внимательно слушая его, Аля подперла ладонью подбородок, бесшумно болтала в чашке ложечкой (сахар в кофе давно растворился), а смотрела исключительно на Петю. Только сейчас она разглядела его глаза — серые, ближе к стальным, собственно, цвет значения не имеет. Как ни банально, но в глазах отражается то, чем заполнена душа, в этом смысле она у Пети тусклая, ощетинившаяся, колючая. Взял и оскорбил повествованием о всадниках, точнее, намеком, что она, плебейка, вздумала вскочить в седло и встроиться в ряд патрициев. А вид… истина в последней инстанции. Вряд ли Аля переступила бы порог его квартиры, если бы прошлой ночью хорошенько рассмотрела зеркало Петиной души ниже лба. Тем более непонятен его поступок, когда он с рыцарским благородством разрешил ей пожить с детьми у него.

— Интересно рассказываешь, — промямлила она, про себя гадая, чем же немножко пригасить его злость. — Историю любишь?

— Люблю. История дает ответы на все вопросы, потому что человек ничего нового не привнес в этот мир, а, достигнув относительного прогресса в бытовом плане, начал стремительно деградировать в моральном аспекте.

Вот это зануда! И как все зануды, думает о себе в превосходной степени, иначе не отделял бы свою персону от деградантов.

— Кто тебя так сильно обидел, Петя?

— С чего ты взяла?