Женя Галкина - Богиня в бегах

В последнее время она всерьез увлеклась живописью, поэтому часто после утреннего кофе собирала себе ланчбокс, прихватывала этюдник и отправлялась на своей «мазде» куда-нибудь на природу, где можно было ухватить прекрасное в простом. Дом украшали ее акварели: нежные, текучие. Друзья и знакомые узнавали московские пейзажи: Царицыно, Чистые пруды, Коломенское…

Иногда Диана забиралась в глушь, и там писала пейзажи, узнаваемые не всеми. Она сутки потратила на поездку к Плещееву озеру, чтобы написать его «портрет», как называл их Петр, и привезла оттуда чудесную работу, которую приобрела одна из московских известных галерей.

Диана любила утренние часы: они принадлежали ей. Петр уезжал слишком рано, чтобы успеть захватить ее внимание, но и приезжал он рано, а порой оставался дома целыми днями, садясь писать статьи циклами, и тогда становился сосредоточен, молчалив и ел сладкое, чего обычно никогда не делал.

Вечера были общими, и в них все обсуждалось, рассказывалось и решалось, либо же уютно молчалось вместе, и Диана лежала, обнявшись с Сибасом, а Петр, читая книги с электронной читалки, гладил ее по голове.

После поездки в Африку, продлившейся год, Диана привезла материал, заслуживший несколько престижных мировых премий, он лег в основу объединения нескольких европейских и российского благотворительного центра. Миллионы людей увидели проблему, о которой привыкли только слышать.

Диана привыкла, что в новостях то и дело мелькает какое-то упоминание о той грандиозной миссии, в которой ей довелось участвовать с мужем. Это радовало ее и заставляло задуматься о том, куда двигаться дальше.

«Тело российской гражданки найдено в квартире в Италии»…

Небольшая фотография под новостью была почти полностью «зацензурена», но Диану кольнуло острое чувство узнавания.

Она отставила чашечку кофе и принялась искать.

Безжалостный интернет имеет фото всех происшествий, которые попадают на его страницы. Диане пришлось просмотреть несколько сайтов, чтобы наконец найти нужный: из тех, что называют чернушными, с обилием мерзких и кровавых подробностей и не ретушированными фото.

Тело лежало на полу, залитом кровью: алые облака расплывались вокруг. Темные волосы, широко распахнутые глаза. Сережка с изумрудом отскочила и валяется рядом. Загорелые колени повернуты в объектив и раздвинуты: на женщине такая короткая юбка, что видны кружева ее трусиков.

Руки, запрокинутые за голову, похожи на свежий бифштекс. Кто-то изрезал их, остервенело и жестоко – прямо по венам.

«Российский МИД выясняет настоящую личность жертвы. Ее документы на имя Елены Краско оказались поддельными».

«Наверное, никто и никогда не узнает ее личность, – с горечью подумала Диана, – Людка, Марго… Потом вот – Елена… безымянная девушка с рынка».

Ей стало тоскливо. Марго, ее подруга, с которой так хорошо сиделось под яблонями с бутылочкой вина. Пусть она и оказалась обманщицей, и оставила на лбу Дианы шрам, но все же… Она была окном в реальность, она была живой, настоящей среди иллюзий и пластиковых декораций жизни с Глебом.

Целый день Диана ходила потерянная. Иногда она всхлипывала, потому что горчило в горле, жгло веки, и лишь слезы приносили облегчение. В итоге к вечеру у нее разболелась голова, и пришлось прилечь пораньше.

Снился ей сон: дом, окруженный белым цветением, в глубокой тьме зажигал одно за другим свои окна и приветливо распахивал двери. На веранде горели фонари, смеялись люди и двигались тени. Трещали сверчки. Ее там ждали, и Диана легко переступила Рубикон, отправившись по дорожке к знакомому крыльцу. Там, на крыльце, с великолепной прической, украшенная изумрудами и в умопомрачительно прозрачном белом платье, с бокалом вина в руке ее встречала Марго.

– Полька! – вскрикнула она, распахивая объятия.

– Марго! – кинулась к ней Полина. – Это ты! Ты жива! Я так рада тебя видеть! А мне сказали, что ты умерла!

– Кто сказал? – прищурилась Марго. – Захаржевский? Не слушала бы ты его, Полька. Он из меня всю кровь выпил. Говно, а не мужик.

Полина так удивилась, что не нашлась, что ответить.

– Садись, подруга, – сказала Марго и уселась прямо на ступени.

– Там же гости, – робко возразила Полина, – надо посмотреть, не надо ли им чего…

– Хрен с ними, – отрезала Марго и вручила Полине бокал.

Полина села возле нее.

Запах духов Марго, сладковатый, душный, мешал дышать.

При свете фонарей, украшавших веранду, Полина видела, как белеющая кожа Марго начала покрываться язвами с черными краями, расползающимися, словно пятна ожогов на листах бумаги. Сквозь язвы виднелись зубы и ворочающийся язык. Стекала кожа со лба и век, обнажая шарики глаз.