Павел Астахов - Киллер

– Данный вопрос не обсуждается. В пять утра ты должен быть на месте.

Коновалов хотел что-то спросить, но Тихий неожиданно дополнил:

– Я сам заберу тебя и довезу до места.

– Зачем?

Тихий начал похрустывать костяшками пальцев.

– Это указание Санитара. Заказчик – очень серьезный и влиятельный человек. Все должно пройти на высшем уровне. Так что я буду рядом. Так, на всякий случай, если возникнут осложнения.

– Меня сейчас прошибет слеза от вашей заботы, – со вздохом проговорил Виктор.

Тихий картинно развел руками:

– Это не моя прихоть. Я всего лишь исполнитель, как и ты. Заказ должен быть выполнен, несмотря ни на что. За него уплачен аванс. После успешного выполнения ты получишь хорошую премию и полную реабилитацию за свой прошлый брак в работе.

Коновалов безмолвно смотрел в одну точку, обдумывая слова бригадира. То, что за него решают, как и когда ликвидировать клиента, – не очень хороший признак. Он не любил, когда его действия подпадали под чей-то контроль, привык работать в одиночку, рассчитывать только на свои силы.

– На сегодня все. Иди. У тебя осталось два дня. Завтра приходи в тир, а послезавтра отдохни, никаких нагрузок. Легкая прогулка в парк, это максимум. Спать ложись пораньше. Я заеду за тобой в половине четвертого утра.

Виктор бросил на Тихого тяжелый, проницательный взгляд.

– До встречи, – ничего не выражающим голосом проговорил он, вышел и опустил на лицо шапочку-раскатку.

Тихий проводил наемника до дверей, затем вернулся в тренерскую. Ему не нравилось поведение Отставного. Этот угрюмый мужик, на счету которого более сорока человек, будто чувствовал, что́ именно задумал Санитар, и теперь Тихого не покидала тревога.

Все должно пройти идеально, уж слишком высоки ставки. Если Кольцов будет устранен, то они поднимутся еще на одну ступень и перед ними раскроются ворота в Европу. Но не дай бог случиться какому-либо косяку. Тогда вся работа пойдет насмарку.

Тихий понимал, что Санитар сильно рискует, остановив свой выбор на Отставном. Да, этот мужик – первоклассный снайпер, но все дело портят его идиотские принципы и жалостливое сердце. По мнению Тихого, куда проще было бы устранить Отставного за его выходку с беременной бабой, а на ликвидацию Кольцова поставить Тайпана. Но Санитар решил действовать по-своему.

Тихий вздохнул. Чутье редко подводило его. Над «Профсоюзом» в последние дни будто висел какой-то неумолимый рок, неудачи следовали одна за другой. Чех до сих пор не отошел от ранений, Чилиец ушел ногами вперед, вдобавок куда-то запропастился Док. Словно испортившийся десерт к основному блюду, начинающему тухнуть, возникла проблема с Графом, их архивариусом.

Внезапно Тихий понял, что чувствует раненое животное, когда слышит злобный лай собак и топот охотников.

Затрещала его рация, пристегнутая к поясу.

– На связи, – ответил Тихий.

– Зайди ко мне, – коротко бросил Санитар и тут же отключился.

После допроса в следственном комитете Артем и Вероника поехали в аэропорт.

– Наверное, я еще понадоблюсь? – спросила Осокина.

– Я предупредил их, что какое-то время тебя не будет. Если возникнет необходимость, пусть звонят мне, – сказал Артем.

Кроме допросов, следователь хотел провести между Вероникой и Морозковым очную ставку, но тот отказался, и процессуальное мероприятие было решено прекратить.

Наконец-то на электронном табло аэропорта вспыхнуло сообщение о том, что регистрация на нужный рейс открыта.

– Идем, – сказал Павлов.

Вероника послушно засеменила рядом. Ее волосы, некогда рыжие, теперь были покрашены в угольно-черный цвет и подстрижены. Такая прическа и темные очки делали женщину практически неузнаваемой.

– Мне противно, что нам приходится скрываться, бояться чего-то.

– Это вынужденная мера, Вероника, – сказал Артем, и они заняли очередь на регистрацию. – Когда этот мерзавец заговорит, все закончится очень быстро.

«А может, он и не заговорит, – подумал адвокат. – Если Морозков действительно имеет отношение к клубу профессиональных киллеров, то для него куда безопаснее оказаться в тюрьме, нежели давать показания против своих коллег по бизнесу. Впрочем, может статься и так, что этот неудачник ничего такого не знает и покушение на меня – его собственная инициатива».

– Я не хочу оставлять тебя тут одного, – сказала Вероника, поднимая на Павлова глаза, в которых плескался страх. – Тебя могут убить! Ведь он шел к тебе, Артем. Еще неизвестно, как обернулось бы дело, если бы дома оказался ты вместо меня.